Выявление недостатков в уголовно-правовой характеристике состава массовых беспорядков. Дипломная работа

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………………………….. 4

1. История отечественного уголовного законодательства об ответственности за массовые беспорядки…………………………………………………………………………………………. 8

2.1 Уголовно-правовой анализ состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ «Массовые беспорядки»……………………………………………………………………… 21

2.2 Объект массовых беспорядков………………………………………………………… 21

2.3 Объективная сторона массовых беспорядков……………………………………. 32

2.4 Субъект и субъективная сторона массовых беспорядков…………………….. 67

3. Соотношение состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ

«Массовые беспорядки», с другими составами преступлений………………….. 73

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………………………. 89

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ       93

ВВЕДЕНИЕ

В связи с обострением конфликта интересов государств на международной арене, событиями на Украине, информационным давлением в средствах массовой информации в российском обществе усилилась напряженность, активизировала свою деятельность радикально настроенная часть населения. Следовательно, вопросы, связанные с уголовно-правовыми мерами обеспечения общественной безопасности и общественного порядка имеют первостепенное значение для государства. За последние годы наблюдалось увеличение случаев массового возмущения общественного спокойствия. Примером могут служить случаи беспорядков в 2005 г. с общим количеством участников более 12 тыс. человек^[1], массовые погромы в Ставрополе в 2007 г. , беспорядки на Манежной площади в Москве в 2010 г. , а также на Болотной площади в 2012 г.^[2].

Однако массовые беспорядки связаны не только с массовыми волнениями на национальной почве. В судебной практике довольно распространены случаи массовых беспорядков в местах лишения свободы^[3]. Председатель Межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков заявляет, что «с начала 2012 года уже известно о возбуждении уголовного дела за призывы к массовым беспорядкам по факту опубликования текста в блоге журналиста Аркадия Бабченко и текста Бориса Березовского в его блоге на сайте «Эха Москвы»^[4]. В 2013 г. по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ за первое полугодие 2013 г. были вынесены четыре приговора^[5] по ст. 212 УК РФ. Как известно, в 2014 г. были вынесены обвинительные приговоры участникам массовых беспорядков на Болотной площади.

Несмотря на значительное количество научных работ, посвященных проблеме массовых беспорядков и вопросам обеспечения общественной безопасности и общественного порядка, тем не менее, сохраняется необходимость изучения обозначенной темы с учетом современных реалий. Кроме того, актуальность исследования обусловлена отсутствием законодательного понятия массовых беспорядков, разъяснений высшего звена судебной системы РФ о практике применения ст. 212 УК РФ.

Исследованию вопросов массовых беспорядков посвящены работы А.А. Абдульманова, М.А. Полонского, Г.Ф. Фортуны и других исследователей. Несомненно, названные авторы внесли существенный вклад в развитие теории. Но проблема заключается в том, что либо их исследования проводились в 90-е годы прошлого столетия и тем самым не учитывают современных реалий, либо рассматривают данный вопрос с точки зрения криминологии. Поэтому необходимость в комплексном исследовании состава массовых беспорядков в рамках уголовного права сохраняет свою актуальность.

Кроме того, редакция статьи 212 УК РФ неоднократно изменялась. Последние изменения были внесены в 2011 году (ФЗ №420-ФЗ от 07.12.2011 г.) и в 2014 году (ФЗ №1Э0-ФЗ от 05.05.2014 г.). В июле 2014 года федеральным законом №258-ФЗ от 21.07.2014 г. в УК РФ была введена новая норма, предусматривающая ответственность за неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования (ст. 212.1 УК РФ), что обусловило необходимость соотнесения этих двух составов преступления.

В этой связи выбранная тема представляется достаточно актуальной и требующей детальной проработки с учетом последних изменений в правовом поле и общественной жизни.

Изложенные выше доводы позволяют сформулировать цель и задачи магистерской диссертации. Цель работы заключается в выявлении дискуссионных вопросов в уголовно-правовой характеристике состава массовых беспорядков, недостатков в квалификации и формулировании предложений по совершенствованию уголовно-правового законодательства в данной области.

Для достижения поставленной цели определены следующие задачи, решение которых составляет содержание настоящей работы:

• изучение истории отечественного уголовного законодательства об ответственности за массовые беспорядки;
• уголовно-правовой анализ состава данного преступления;
• исследование теоретических и практических аспектов квалификации массовых беспорядков и их соотношение с иными составами, предусмотренных УК РФ.

При проведении исследования автор руководствовался общенаучными методами исследования, в частности, сравнения, историческим, логическим, методом анализа, специальными юридическими методами, а именно: методом юридического анализа и сравнительно-правовым методом.

Теоретической базой работы выступают труды российских ученых в области уголовного права: А.А. Абдульманова, Э.А. Арипова, А.М. Багмета, С.С. Бессонова, С.В. Борисова, С.В. Векленко, М.И. Еникеева, А.З. Ильясова, С.А. Хохрина, Г.Ф. Фортуны и других авторов.

Нормативную основу работы составляют: Уголовный кодекс РФ, Федеральный закон РФ от 13.12.1996 года № 150-ФЗ «Об оружии», Федеральный закон от 19.06.2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» и иные нормативно-правовые акты.

Эмпирической базой исследования являются постановления Пленума Верховного Суда РФ, определения Верховного Суда РФ, судебная практика судов общей юрисдикции отдельных субъектов РФ по рассмотрению уголовных дел о массовых беспорядках.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней выводы и рекомендации могут быть использованы для дальнейших исследований данной проблемы и при реформировании уголовного законодательства в данной области.

Магистерская диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

1 История отечественного уголовного законодательства об ответственности за массовые беспорядки

За последние десятилетия политическая активность граждан нашей страны значительно возросла, что выражается в увеличении числа проводимых митингов, шествий, демонстраций. Набирают популярность так называемые флешмобы. Нередко такие массовые мероприятия могут перерастать в беспорядки, например, как это было в Кишиневе в апреле 2009 года , Лондоне в марте 2011 года или Брюсселе в ноябре 2014 года , что требует от законодательной и исполнительной власти повышенного внимания к данному явлению.

Ответственность за массовые беспорядки предусмотрена ст. 212 УК РФ, которая находится в главе 24 «Преступления против общественной безопасности». Однако за время существования данного преступления его объектом не всегда являлась общественная безопасность. Да и само преступление было законодательно закреплено относительно недавно, хотя указание на признаки массовых беспорядков можно встретить в законодательных актах XVIII века. Эти особенности были обусловлены историческими реалиями и нуждами государства на определенных этапах развития. Изучение особенностей становления и развития нормативной базы об ответственности за массовые беспорядки позволяет использовать опыт прошлых поколений, избежать совершавшихся ранее ошибок, а также показать «направление движения, откуда и куда мы идем»^[6], как писал М.Г. Ярошевский.

С.А. Хохрин выделяет четыре основных этапа в развитии уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за массовые беспорядки:

• «первый этап (примерно XI-XVII вв.) характеризуется тем, что законодательство этого периода не предусматривало ответственности за совершение массовых беспорядков как таковых, в этот период вводится понятие «подымщик», а также ответственность за организацию «скопа» и заговора;
• второй этап (с XVII до начала XX в.) – в данный период впервые было уделено внимание таким преступлениям, как «возмущение» и «бунт», определены понятия скопища, смуты, осуществлялись попытки определить роль и степень вины участников данных преступлений;
• третий этап (начинается с 1917 г.) примечателен тем, что законодатель отнес массовые беспорядки к категории контрреволюционных преступлений» ¹ , впервые в уголовное законодательство вводится состав массовых беспорядков;

четвертый этап начинается с принятием Уголовного кодекса РФ 1996 года, который предусматривает дифференцированную уголовную ответственность в зависимости от функций и степени вины каждого из субъектов данного преступления. Значительно расширен перечень действий, которые составляют объективную сторону данного преступления, предусмотрены условия освобождения от уголовной ответственности.

Исторически первым источником русского права являются списки Русской Правды, создание которых ученые относят к XI веку. Данный документ не предусматривал ответственность за беспорядки, учиненные большим количеством людей. Все статьи были сформулированы таким образом, что предусматривали ответственность только для одного исполнителя. Только лишь ст. 83 Пространной редакции Русской Правды предусматривалась ответственность за совершение поджогов. Иных аналогий с современным составом массовых беспорядков в Русской Правде не содержится.

В ст. 6 Новгородской судной грамоты 1471 года содержалось указание «наводки не наводить»^[7]. По мнению Э.А. Арипова данные действия следует рассматривать как побуждение толпы «к нападению на суд либо на противную сторону»^[8].

С образованием Русского централизованного государства возникает необходимость ужесточения наказания за совершение преступлений против государства и церкви. В ст. 9 Судебника 1497 года указывалось, что «государскому убойце и коромолнику, церковному татю, и головному, и подымщику, и зажигалнику, ведомому лихому человеку живота не дати, казнити его смертною казнью» ^[9] . В рамках данной работы интерес представляют понятия «подымщик» и «зажигалник». Данные понятия в тексте Судебника не раскрываются. В литературе встречается две точки зрения на данную проблему. Согласно первой из них «подымщик в дореволюционной историографии трактовался как поджигатель дома («дыма»), а зажигальник как поджигатель укрепленного города»^[10]. Согласно иной точки зрения «подымщик есть лицо, поднимающее, возбуждающее кого-то (население или его часть) против основ правопорядка»^[11]. Вторая точка представляется более близкой к смыслу, который был вложен законодателем в данное понятие. Если обратиться к толковому словарю Владимира Даля, то слово «подымщик» обозначает подымающий что-либо^[12]. Одно из значений глагола «подымать» – возмутить, возставить или возбудить ропот, ослушанье; взбудоражить ^[13] . Данное преступление каралось смертной казнью, что свидетельствует о том, что оно относилось к разряду наиболее тяжких, причиняющих наибольший вред государственной власти. Таким образом, уже в то время законодатель осознавал общественную опасность массовых беспорядков, предусмотрев за них суровое наказание.

В Соборном Уложении 1649 года уже предусматривается ответственность за преступления, совершенные скопом и заговором. Например, в ст. 21 Главы II предусмотрено, что если кто выступит против государя или его подчененных «скопом и заговором, и учнут кого грабити, или побивати, и тех людей, кто так учинит, за то по тому же казнити смертию безо всякия пощады» ^[14] . В самом тексте Уложения не дается определения понятий «скопа» и «заговора». Но если обратиться к тесту ст. 22 Уложения, то становится понятным, что данные понятия имеют противоположный смысл к понятию «немногие люди»: «.а те люди … учнут бити челом государю на приказных людей, что они скопом и заговором к ним не прихаживали, а приходили к ним немногие люди для челобитья» ^[15] , т.е. скопом. Скопом можно назвать толпу, большое количество людей, отличное от группы лиц.

Подводя итог анализу первого этапа, можно сказать, что в тот период развития русского законодательства понятия массовых беспорядков не существовало. Начали складываться первые представления о понятии толпы, о преступлениях, совершаемых против государственной власти, с применением насилия или совершением поджогов, о возможности организации народных волнений.

С начала XVIII в. уголовно-правовая политика была ориентирована на приоритет государственных целей, интересы общества и личности были оттеснены на задний план. В законодательстве того времени составы преступлений распределялись в особом порядке в зависимости от степени их тяжести с точки зрения государственного интереса. На первом месте в иерархии преступлений стояли религиозные преступления, затем следовали государственные, должностные и воинские преступления. Замыкали систему преступления против нравственности.

Законодателем того времени еще не выделялись государственная власть и общественная безопасность как самостоятельные объекты уголовно- правовой охраны, а рассматривались в качестве единого целого. Поэтому все преступления, обладающие повышенной общественной опасностью относились к разряду государственных. Например, «стихийное выступление даже без четко сформулированной политической цели, т.е. бунт и возмущение» ^[16] относились к разряду государственных преступлений и наказывались повешением. Таким образом, в рассматриваемый период преступления, совершенные большим количеством людей, по мнению законодателя имели «антигосударственную» окраску и относились к разряду наиболее тяжких.

В 1715 году принимается Воинский Артикул Петра I, в котором артикул 133 предусматривал запрет различного рода собраний из опасения возникновения беспорядков: «Все непристойные подозрительные сходбища и собрания воинских людей, хотя для советов каких нибудь (хотя и не для зла) или для челобитья, чтоб общую челобитную писать, чрез что возмущение или бунт может сочинитца, чрез сей артикул имеют быть весьма запрещены ». Неповиновение каралось смертной казнью. Кроме того, впервые устанавливалась ответственность за «всякий бунт, возмущение или упрямство» ^[17] (артикул 137), а также к ответственности привлекались не только подстрекатели, но и лица, которым было что-либо известно о бунте, но которые не сообщили об этом (артикул 135 и 136).

Таким образом, в Артикле Петра I значительное внимание уделено массовым бунтам, которые можно считать аналогом современных массовых беспорядков. Строго наказывалось даже само собрание нескольких лиц вне зависимости от цели данного мероприятия.

В 1782 году был принят Устав благочиния, который статьей 272 ввел два новых состава: 1) «учинение сходбища» (п. 1 ст. 272 Устава благочиния) и 2) «учинение скопа» (п.6 ст. 272 Устава благочиния) . Э.А. Арипов под понятием «скопище» понимает толпу, сборище, когда лица действуют «все вместе, сообща»^[18].

С принятием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года преступления, совершаемые в толпе, получают более детальную регламентацию. Так, в частности, в главе второй «О бунте против власти верховной и государственной измене» в ст. 273 предусматривалась ответственность за составление и распространение «письменных и печатных объявлений, воззваний или же сочинений или изображений, с целью возбудить к бунту»^[19]. В ст. 271 дается определение понятия бунт, под которым понимается восстание скопом и заговором. Таким образом, несмотря на то, что данное деяние относится к разряду преступлений, направленных против государственной власти, данный состав, а именно составление и распространение различных печатных или письменных материалов, можно рассматривать как подстрекательство совершения беспорядков большим количеством людей (скопом).

В ст. 277 Уложения предусмотрена ответственность за «участие в бунте или заговоре» ^[20] , которая уже находится в подразделе «О государственной измене и преступлениях против народного права». В ст. 284 Раздела 4 «О преступлениях и проступках против порядка управления» содержатся признаки вооруженности и насилия в обстановке массовых беспорядков, которые организованы с целью воспрепятствовать обнародованию царских указаний: «за явное против властей . восстание с намерением или воспрепятствовать обнародованию Высочайших указов. когда такое принуждение или противодействие будет произведено вооруженными чем-либо людьми или сопровождаться с их стороны насилием или беспорядками» ^[21]. Хотя данный состав указывает на признаки вооруженности и применения насилия, тем не менее они играют скорее роль квалифицирующих признаков, так как основным деянием является именно воспрепятствование обнародованию правительственных указаний, а не совершение беспорядков, как самостоятельного деяния. В подтверждение можно привести ст. 286, где указано, что «если сие преступление учинено невооруженными людьми и без явных насильственных с их стороны действий, то.», а в ст. 285 предусмотрена ответственность за совершение противодействия, произведенного «хотя и невооруженными людьми, однако с явным насилием и беспорядками, или же напротив вооруженными, хотя и без явного с их стороны насилия» ^[22].

Таким образом, в Уложении 1845 года преступления, совершенные толпой, получают более детальную регламентацию, хотя по-прежнему относятся к разряду деяний, направленных против интересов государственной власти. В этих составах законодатель уже предусмотрел такие признаки, как вооруженность, насилие, также указывается на совершение беспорядков, что позволяет провести аналогию с современным составом массовых беспорядков.

В 1885 году принимается новое Уложение, в котором в Разделе четвертом «О преступлениях и проступках против порядка управления» предусматривается разная ответственность в зависимости от выполняемой каждым субъектом функции. Так, в тексте Уложения встречаются упоминания о зачинщиках, подговорщиках, участниках, сообщниках и пособниках. В самом тексте данные понятия не раскрываются, так же не раскрываются признаки преступления. В ст. 263 Уложения 1885 года говорится о восстании, а в ст. 270 уже о сопротивлении. Н.С. Таганцев полагает, что «восстание должно быть направлено против какого-либо закона или правительственного распоряжения вообще, а потому имеет характер общий, тогда как сопротивление имеет характер более частный, так как оно может быть направлено против судебного приговора или требования должностного лица, обращенного к известным лицам» ^[23] . Далее автор указывает, что в сопротивлении должно участвовать не более трех лиц, иначе оно равнозначно сопротивлению общему, т.е. восстанию. Также Н.С. Таганцев говорит о том, что под «словом оружие нужно понимать не только оружие в тесном смысле, но и всякое иное орудие»^[24], т.е. в современном понимании можно говорить о предметах, используемых в качестве оружия.

К окончанию второго этапа развития законодательства о массовых беспорядках можно отнести принятие Уголовного уложения 1903 года, в котором «впервые давались определения групп различной преступной направленности» ^[25] . Оно различало понятия «сообщество», «скопище» и «шайка». Так, если «шайка относилась к общеуголовным преступлениям, то скопище и сообщество – к политическим» ^[26]. Согласно С.С. Безсонову «в русской литературе соучастие без предварительного соглашения носило термин «скопь»» ^[27]. Это понятие «предполагает не только общность умысла, но, согласно условиям своего возникновения, общность действия во времени и по месту» ^[28] . Далее С.С. Безсонов отмечает, что «толпу нельзя отождествлять со скопом» ^[29]. «Толпа есть механическое соединение людей, скопище – одухотворенное единое целое, иначе говоря – скопище есть толпа в психологическом смысле слова» ^[30] . Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать вывод, что толпа отличается от скопища степенью совместности умысла их участников.

По поводу количественного состава прямых указаний в Уложении нет. Однако С.С. Безсонов отмечает, что «Уголовное Уложение допускает скопище, образовавшееся даже из нескольких лиц» ^[31] . Так власти должны были реагировать на «появление на улице первых нескольких лиц участников беспорядков и чтобы они немедленно были рассеяны»^[32]. В то же время «понятие скопища не обусловливается никаким максимумом» .

Уложение 1903 г. явилось итогом второго этапа развития законодательства о массовых беспорядках, которое претерпело существенные изменения. Законодатель вводит уголовную ответственность за преступления, совершаемые толпой, ответственность зависит от роли и степени вины участников данных противоправных деяний. Сделаны попытки определить количественный состав участвующих лиц, достаточный для квалификации деяния в качестве преступления.

Третий этап, по мнению С.А. Хохрина, начинается после Октябрьской революции 1917 года. Именно в этот период появляется состав массовых беспорядков, который относится к категории контрреволюционных преступлений, что было обусловлено недовольством новым режимом власти, общим уровнем обнищания населения и проводимыми преобразованиями.

Первым кодифицированным актом советской власти, предусматривающим уголовную ответственность, является Уголовный кодекс РСФСР 1922 года. До этого правоотношения в уголовной сфере регулировались декретами и иными постановлениями Военно- революционного комитета. Непосредственно о массовых беспорядках никаких норм в них не содержалось, однако в Воззвании № 099 отмечалось, что «воровство, разбои, нападения, погромные попытки будут немедленно караться. Виновные в этих преступлениях будут беспощадно судимы Военно-революционным судом»^[33].

Статьей 75 УК РСФСР 1922 года предусматривалась ответственность за «участие в массовых беспорядках всякого рода, как-то: погромах, разрушении путей и средств сообщения, освобождении арестованных, поджогах и т.п., если при этом участники беспорядка были вооружены»^[34], также в ч. 3 содержалась норма об ответственности за участие в беспорядках без оружия, а в ч. 4 ответственность предусматривалась в отношении «лиц, не принимавших непосредственного участия в беспорядках и насильственных действиях, но содействовавших участникам беспорядков оказанием им помощи или сокрытием следов преступления и самих преступников и иными действиями». В ст. 77 содержались нормы об ответственности за участие в беспорядках, не отягченных преступными деяниями, указанными в ст. 75. Для подстрекателей, руководителей, организаторов и прочих участников санкции были разными. Характерной особенностью являлось установление в санкциях только нижнего предела.

Кроме того, ст. 83 вводилась ответственность за призывы к совершению массовых беспорядков.

В 1926 г. принимается новый Уголовный кодекс РСФСР, который исключает состав массовых беспорядков из числа контрреволюционных преступлений. Отныне ответственность за массовые беспорядки предусматривается ст. 59.2 в разделе 2 «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управления» Главы 1 «Преступления государственные». Данной нормой выделялось два вида массовых беспорядков. Выделялись беспорядки, сопровождающиеся погромами, разрушением железнодорожных путей или иных средств сообщения и связи, убийствами, поджогами и другими подобными действиями, а также беспорядки, не отягченные преступлениями, указанными выше, но сопряженные с явным неповиновением законным требованиям властей или с противодействием исполнению последними возложенных на них обязанностей, или понуждением их к исполнению явно незаконных требований. В данном кодексе немного смягчены санкции, исключена ответственность за призывы к совершению массовых беспорядков, выделена новая категория лиц, которые хотя и не совершали указанных в статье действий, но несут ответственность как пособники и укрыватели.

В УК РСФСР 1961 года ответственность за массовые беспорядки была предусмотрена ст. 79, которая также находилась в главе о государственных преступлениях. Однако в данном кодексе предусматривался только один вид массовых беспорядков, в отличие от УК РСФСР 1926 года. К ответственности по данной статье привлекались только организаторы и участники массовых беспорядков, сопровождающиеся погромами, разрушениями, поджогами и другими подобными действиями, а также участники за оказание вооруженного сопротивления власти. По-прежнему закон не давал определения понятию массовых беспорядков и не раскрывал признаки состава преступления, что существенно затрудняло работу правоприменителя.

Таким образом, в УК РСФСР 1961 года круг противоправных деяний, охватываемых составом массовых беспорядков, был сужен, также законодатель отказался от дифференцированного подхода к оценке роли и степени участия каждого из субъектов данного преступления, предусмотрев ответственность в рамках ст. 79 только для организаторов и участников массовых беспорядков. С принятием и вступлением в законную силу УК РФ 1996 года закончился третий этап в развитии законодательства о массовых беспорядках.

Исторический анализ показал, что преступления, совершаемые в толпе, приобретают особую значимость для законодателя в период становления и укрепления единой централизованной власти в государстве. В этот период в законодательстве начинает предусматриваться различная ответственность для соучастников в зависимости от их роли в совершенном преступлении.

С приходом советской власти совершение массовых беспорядков предусматривается уже как самостоятельное преступное деяние. В объективную сторону деяния, наряду с различными противоправными действиями, включаются погромы и поджоги, которые сохраняются в редакции ст. 212 УК РФ и в настоящее время.

Современный этап развития законодательства характеризуется расширением круга деяний, которые объединяются ст. 212 УК РФ, предусматривающей ответственность за массовые беспорядки. Массовые беспорядки теперь сопровождаются не только поджогами и погромами, но и уничтожением или повреждением любого имущества, применением оружия, иных предметов, представляющих опасность для окружающих, совершением насилия. Хотя ранее в УК РСФСР 1926 г. ответственность предусматривалась за массовые беспорядки, сопровождающиеся погромами, разрушением железнодорожных путей или иных средств сообщения и связи, убийствами, поджогами и другими подобными действиями. В УК РСФСР 1961 г. круг деяний, которые сопровождали массовые беспорядки был сужен до совершения погромов, разрушений, поджогов и других подобных действий.

В настоящее время преступным является также прохождение обучения в целях организации массовых беспорядков или участия в них, предусмотрена ответственность за призывы к массовым беспорядкам, которые можно рассматривать как подстрекательство к действиям, указанным в диспозиции ст. 212 УК РФ. Однако по-прежнему сохраняется ряд проблем, с которым приходится сталкиваться правиприменителю. Остается непонятным, по каким признакам отличать толпу от группы лиц, сама конструкция состава сформулирована довольно сложно, что создает определенные трудности при квалификации.

2 Уголовно-правовой анализ состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ «Массовые беспорядки»

2.1 Объект массовых беспорядков

В теории уголовного права доминирует точка зрения, что под объектом преступления следует понимать «совокупность взятых под охрану уголовным правом общественных отношений, против которых направлено посягательство» ^[35]. Это те общественные отношения, охраняемые уголовным законом, которым преступлением причиняется вред либо создается реальная угроза причинения вреда. От определения объекта преступления зависит правильное понимание социальной сущности преступления, степени его общественной опасности, а также правильная квалификация.

Автор настоящей работы является сторонником классификации объекта преступления по «вертикали», согласно которой объект преступления делится на общий, родовой, видовой и непосредственный. «Общим объектом преступления признается вся совокупность общественных отношений, взятых под охрану уголовным правом» ^[36] . Общий объект позволяет очертить пределы действия уголовного закона, отличить преступление от иных правонарушений.

«Родовой объект – это группа однотипных (однородных или близких по содержанию) общественных отношений, которые в силу этого охраняются единым комплексом взаимосвязанных уголовно-правовых норм» . Родовой объект позволяет провести классификацию всех уголовно-правовых норм. Именно по этому принципу сконструированы разделы Особенной части УК.

Частью родового объекта выступает видовой объект, который объединяет еще более узкие и близкие группы общественных отношений. По видовому объекту в УК РФ выделяются главы.

Дальнейшая конкретизация объекта достигается за счет выделения непосредственного объекта, под которым принято понимать «конкретное общественное отношение, против которого направлено преступное посягательство, терпящее урон всякий раз при совершении преступления данного вида»^[37].

Статья 212 УК РФ находится в главе 24 УК РФ «Преступления против общественной безопасности» раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Если следовать логике законодателя с учетом вышеприведенной классификации, то родовым объектом должны выступать общественная безопасность и общественный порядок. Видовым объектом, исходя из наименования главы, также должна выступать общественная безопасность. При этом отдельной главы, в которую бы были помещены преступления против общественного порядка, в УК РФ не предусмотрено. Однако объединение общественной безопасности и общественного порядка в одно понятие представляется необоснованным, эти понятия хотя и связаны между собой, но не являются тождественными. Поэтому такая конструкция УК РФ дает повод для неоднозначного понимания объекта данного преступления и вызывает дискуссии в научной среде. Осложняет понимание данного вопроса отсутствие законодательного определения понятий безопасности и общественной безопасности.

В ранее действовавшем федеральном законе РФ «О безопасности» от 05.03.1992 г. безопасность трактовалась как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. В ныне действующем федеральном законе «О безопасности» от 28.12.2010 г. № 39-ФЗ в ст. 1 приведен открытый перечень видов безопасности, среди которых выделяется безопасность государства, общественная безопасность, экологическая безопасность, безопасность личности и иные виды. Исходя из этого перечня можно предположить, что законодатель имеет в виду некое общее понятие безопасности, частью которого является общественная безопасность наряду с экологической безопасностью. В раздел IX УК РФ входят преступления против общественной безопасности, против здоровья населения и общественной нравственности, экологические преступления, преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта, преступления в сфере компьютерной информации. Тогда не вполне логичным представляется наименование раздела IX, если законодатель ставит общественную безопасность на один уровень с экологической безопасностью, предусмотрев возможность существования иных видов безопасности. Представляется, что родовой и видовой объекты не должны иметь одно наименование. Раздел IX должен иметь некое кумулятивное наименование, которое будет содержать в себе разновидности безопасности, а именно: общественной безопасности, экологической безопасности, безопасности в сфере транспорта и иные виды безопасности, которые выделяет законодатель, предусмотрев различные по своему характеру преступления в данном разделе УК РФ.

Кроме того, в законодательстве нет четкого понимания того, что следует понимать под общественной безопасностью. В Приказе МВД РФ “Об утверждении Концепции развития Службы общественной безопасности МВД России” общественная безопасность в Российской Федерации определяется как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от общественно опасных деяний и негативного воздействия чрезвычайных обстоятельств, вызванных криминогенной ситуацией в Российской Федерации, а также чрезвычайных ситуаций, вызванных стихийными бедствиями, катастрофами, авариями, пожарами, эпидемиями и иными чрезвычайными событиями»^[38]. Из данного определения видно, что общественная безопасность может быть нарушена не только преступными деяниями, но и иными событиями. Такое определение общественной безопасности довольно абстрактно и не может служить целям определения объекта массовых беспорядков.

В связи с неопределенностью в наименовании раздела IX УК РФ, некоторые ученые делают вывод о наличии нескольких подходов к понятию общественной безопасности. «Ряд ученых предлагают рассматривать общественную безопасность в широком и узком смыслах. Довольно часто для обозначения видового объекта используется понятие «общая общественная безопасность» или «основы общественной безопасности»^[39]. В широком смысле А.И. Якунин под общественной безопасностью понимает «защищенность прежде всего интересов общества и личности как члена этого общества» . Критерием здесь выступает общественная психология, «т.е. общественное спокойствие, ощущение состояния защищенности, своей безопасности и безопасности других, неприкосновенности собственности, уверенность в нормальной работе государственных и общественных институтов» ^[40]. Общественная безопасность в узком смысле понимается как «совокупность общественных отношений, обеспечивающих защищенность жизни и здоровья граждан, имущественных интересов, общественного спокойствия и порядка, нормальной деятельности учреждений, организаций, предприятий» ^[41]. Однако нельзя согласиться, что такое определение понятия общественной безопасности в широком смысле является удачным. Общественная психология, под которой понимается чувство спокойствия и защищенности, страдает также и при угрозе безопасности государства, общество не может быть уверенным в стабильном, эффективном развитии всех сфер жизни, если преступления коррупционной направленности имеют значительный размах, а также если совершаются преступления против мира и безопасности человечества. Высокий уровень насильственных преступлений против личности также не способствует укреплению чувству «состояния защищенности». Поэтому для целей главы 24 УК РФ понятие общественной безопасности должно быть уже, менее абстрактным, чтобы не конкурировать с иными объектами, охрана которых предусмотрена в УК РФ.

А.М. Багмет и В.В. Бычков придерживаются точки зрения, согласно которой непосредственным объектом массовых беспорядков является общественная безопасность, так как «вред такими преступлениями причиняется не конкретному человеку, а безопасным условиям жизни общества в целом» ^[42] . Они указывают, что «при массовых беспорядках совершаются преступления против прав и свобод личности, материальных и духовных ценностей общества, конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности государства» ^[43] , т.е. в качестве непосредственного объекта выступает общественная безопасность в узком смысле.

Опираясь на нормативное определение безопасности, В.П. Малков под непосредственным объектом массовых беспорядков предлагает понимать «защищенность жизненно важных интересов личности, общества и государства от угроз, связанных с массовыми нарушениями общественного порядка» . А вот П.В. Помазков предлагает под объектом массовых беспорядков понимать «общественный порядок как специфический компонент общественной безопасности» ^[44]. Согласно научной литературе под общественным порядком следует понимать «общественные отношения, обеспечивающие социальное спокойствие, гармоничные условия быта, работы, проведения досуга граждан, упорядоченность деятельности организаций, учреждений и предприятий» ^[45]. Однако в ч. 3 и ч. 4 ст. 212 УК РФ предусмотрены такие составы, как призывы к массовым беспорядкам или прохождение лицом обучения, заведомо для обучающегося проводимого в целях организации массовых беспорядков. Подобные действия создают угрозу для общественной безопасности, но общественный порядок непосредственно от них не страдает. Поэтому видится нецелесообразным сужать понимание объекта массовых беспорядков до понятия общественного порядка. Непосредственным объектом массовых беспорядков следует признавать общественную безопасность в узком смысле при условии, что данное понятие будет включать в свое содержание и общественный порядок как составную часть общественной безопасности, который непосредственно страдает при выполнении объективной стороны деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 212 УК РФ.

Если обратиться к структуре главы 24 УК РФ, то становится ясным, что в нее включены различные по своему характеру преступления. Отсюда многие авторы делают вывод, что «видовой объект этой группы носит кумулятивный характер и включает в себя общественную безопасность в нескольких сферах» . Аналогичной точки зрения придерживаются авторы иного учебника по уголовному праву. Они считают, что видовым объектом преступлений, предусмотренных главой 24 УК РФ являются «отношения общественной безопасности по надлежащей защищенности жизнедеятельности населения, обеспечению нормальной деятельности организаций, учреждений и предприятий, общественного порядка, интересов личности, общества и государства при выполнении специальных работ и обращения с общеопасными предметами и веществами» .

Придерживаясь данной точки зрения, можно выделить непосредственный объект каждого состава преступления, предусмотренного в главе 24 УК РФ. В зависимости от сферы общественной безопасности выделяются преступления против общественной безопасности в сфере осуществления специальных видов работ, в сфере обращения общеопасных предметов и материалов, в сфере повседневной жизнедеятельности ^[46] , к которой относится преступление, предусмотренное ст. 212 УК РФ. Таким образом, непосредственным объектом массовых беспорядков является не кумулятивное понятие общественной безопасности, а общественная безопасность в сфере повседневной жизнедеятельности.

В судебной практике также нет единого подхода к пониманию непосредственного объекта массовых беспорядков. К примеру, в Апелляционном постановлении № 22к-523/2015 Магаданский областной суд прямо указывает, что подсудимый С. обвиняется в совершении умышленного тяжкого преступления, совершенного против общественной безопасности, связанного с участием в массовых беспорядках, сопровождающихся погромами, поджогами и уничтожением имущества ^[47] . А вот Железнодорожный районный суда г. Екатеринбурга поясняет, что совершенное Копыловым А.А. преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 212 УК РФ, является умышленным и относится к категории тяжких, направлено против общественной безопасности и общественного порядка. Из материалов уголовного дела следует, что Копылов А.А. совместно с Е., Л., К. и Д., заведомо зная, что на территории ООО «***», работает значительное количество лиц различных национальностей и религиозных взглядов, ввиду социально-политических разногласий испытывающих друг к другу чувства антипатии, решили совершить общественно-опасное деяние – массовые беспорядки, способное нарушить нормальную деятельность ООО «***», привести к нарушению общественного порядка, поставить под угрозу общественную безопасность и создать неконтролируемую сотрудниками правоохранительных органов ситуацию, влекущую совершение массовых погромов и применение насилия в отношении граждан^[48].

Сложная законодательная конструкция состава массовых беспорядков порождает вопрос о том, является ли данное преступление многообъектным. В научной литературе утвердилось две точки зрения. Согласно первой данное преступление является многообъектным. Так, по мнению А.И. Якунина «жизнь, здоровье, личная неприкосновенность, собственность, нормальное функционирование органов власти являются дополнительными объектами массовых беспорядков»^[49]. Свою позицию автор обосновывает тем, что «без причинения вреда жизни, здоровью людей, собственности и т.д. не может быть посягательства на общественную безопасность, вместе с тем причинение вреда указанным благам не обязательно влечет нарушение общественной безопасности»^[50]. Данной точки зрения также придерживаются, например, А.З. Ильясов^[51], А.М. Багмет^[52].

Другие авторы выступают против признания здоровья граждан, права собственности и иных объектов в качестве дополнительных непосредственных объектов преступления, закрепленного в ст. 212 УК РФ. К примеру, А.Ф. Ахметханов считает, что «способы совершения массовых беспорядков, выражающиеся в отдельных самостоятельных преступлениях, не охватываются исследуемой уголовно-правовой нормой и подлежат соответствующей юридической оценке по нормам об ответственности за конкретные преступления»^[53]. Данная точка зрения, безусловно, заслуживает внимания, но с некоторой оговоркой. В данном случае необходимо учитывать степень общественной опасности совершаемых в обстановке массовых беспорядков иных преступлений. По этому вопросу Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что «применение огнестрельного оружия, причинение телесных повреждений и смерти потерпевшему, а также повреждение чужого имущества, сами по себе, без приведенных выше признаков (а именно: причинение преступлением тяжких последствий в сфере экономики, политики, экологии, военной сфере, воспрепятствование деятельности органов государственной власти и управления) не могут служить основанием квалификации по статье массовые беспорядки и должны квалифицироваться по соответствующим статьям материального закона»^[54] .

Так, по приговору Свердловского областного суда Подолян А.С. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 212, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ . А вот по другому делу подсудимый А.Ф. Хабибулин, отбывая наказание в исправительной колонии № 10 УФСИН России по Забайкальскому краю, принял участие в массовых беспорядках на территории данного учреждения, в результате которых ФСИН России был причинен ущерб в размере 135 731 рубля 95 копеек. Суд квалифицировал действия Хабибулина А.Ф. по ч. 2 ст. 212 УК РФ, как участие в массовых беспорядках, сопровождавшихся погромами, поджогами, уничтожением имущества^[55]. При этом по совокупности ст. 167 УК РФ не применялась.

Исходя из того, что конструкция состава массовых беспорядков является сложной, охватывает ряд деяний, предусмотренных в качестве самостоятельных преступлений в статьях Особенной части УК, то решать вопрос о необходимости квалификации деяний по совокупности следует исходя из объекта, которому причинен вред и принимая во внимание размер санкций, которые предусмотрены за каждое совершенное преступление. В представленных примерах из судебной практики в первом случае квалификация по совокупности представляется верной, т.к. учитывает тяжесть совершенного деяния против личности, охрана которой признается уголовным законом приоритетной. Во втором примере квалификация по совокупности со ст. 167 УК РФ была бы чрезмерной. В санкции ч. 2 ст. 212 УК РФ уже учтено уничтожение имущества общеопасным способом, т.к. максимально возможное наказание по данной статье выше, нежели по ст. 167 УК РФ. Умышленное уничтожение или повреждение имущества общеопасным способом (ч. 2 ст. 167 УК РФ) относится к преступлениям средней тяжести, а ч. 2 ст. 212 УК РФ к категории тяжких преступлений. Поэтому неприменение совокупности в данном случае также, по мнению автора, является верным.

Таким образом, учитывая сложившуюся судебную практику, следует согласиться с мнением А.И. Якунина, А.З. Ильясова, которые рассматривают состав массовых беспорядков многообъектным.

На основании вышеизложенного под родовым объектом для преступлений, предусмотренных разделом IX УК РФ следует понимать общественные отношения, которые обеспечивают безопасность в различных сферах жизни общества. К ним можно отнести общественную безопасность, экологическую безопасность, безопасность здоровья населения, безопасность движения и эксплуатации транспорта, а также безопасность в сфере компьютерной информации.

Видовой объект носит кумулятивный характер, под которым будет пониматься общественная безопасность в нескольких сферах, а именно: общественная безопасность в сфере повседневной жизнедеятельности, общественная безопасность в сфере осуществления специальных видов работ, общественная безопасность в сфере обращения общеопасных предметов и материалов.

Деяние, предусмотренное ст. 212 УК РФ, посягает на общественную безопасность в сфере повседневной жизнедеятельности. При этом видится целесообразным понимать под непосредственным объектом массовых беспорядков именно общественную безопасность, т.к. общественному порядку, как составному элементу общественной безопасности, причиняется вред только при непосредственном совершении погромов, поджогов, насилия над гражданами и иных противоправных действий, предусмотренных в ст. 212 УК РФ, совершенных большим количеством людей.

Кроме того, высокая степень общественной опасности данного преступления уже вытекает из самого факта наличия слабо управляемой толпы людей, действия которой сопряжены с повреждением или уничтожением имущества, совершением насильственных действий над гражданами, дезорганизацией работы органов власти или иных важных объектов жизнеобеспечения общества, что порождает значительную социальную напряженность на определенной территории. Поэтому в данном случае видится правильным понимать под непосредственным объектом массовых беспорядков именно общественную безопасность в узком смысле.

2.2 Объективная сторона массовых беспорядков

В науке уголовного права под объективной стороной преступления принято понимать элемент состава преступления, который характеризует внешнее проявление преступления в реальной действительности, то есть его физическую сторону.

В соответствии со ст. 212 УК РФ объективная сторона массовых беспорядков выражается в совершении виновным следующих действий, предусмотренных в качестве самостоятельных составов преступлений:

1. организация массовых беспорядков;
2. подготовка лица для организации массовых беспорядков или участия в них;
3. участие в массовых беспорядках;
4. призывы к массовым беспорядкам;
5. призывы к насилию над гражданами;
6. прохождение лицом обучения в целях организации массовых беспорядков либо участия в них.

Наступление уголовной ответственности по ст. 212 УК РФ возможно при наличии признака массовости беспорядков, а также при наличии таких деяний, сопровождающих массовые беспорядки, как насилие, погромы, поджоги, уничтожение имущества, применение оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих или иных представляющих опасность веществ и предметов, а также оказание вооруженного сопротивления представителю власти.

Однако прежде чем перейти к описанию перечисленных в законе

альтернативных действий, необходимо разобраться с самим понятием

массовых беспорядков, что связано со сложной законодательной

конструкцией ст. 212 УК РФ, так как довольно сложно говорить об

организации массовых беспорядков или участии в них, если не иметь

определения понятия самих массовых беспорядков. Ряд авторов, например, А.М. Багмет, Ю.Н. Демидов, С.А. Хохрин, также придерживаются мнения, что для правильной квалификации деяний по ст. 212 УК РФ необходимо раскрыть само понятие массовых беспорядков. Так, А.М. Багмет считает, что «по мнению ряда специалистов, под массовыми беспорядками понимается сам факт совершения множеством людей погромов с применением насилия к любым лицам, поджогами, уничтожением имущества. Однако нельзя согласиться с данной трактовкой, так как состав рассматриваемого преступления образуют именно «массовые беспорядки», но сопровождающиеся вышеперечисленными действиями»^[56].

Законодательно установленного определения понятия массовых беспорядков нет. Правоприменитель также не дает определения массовых беспорядков как общественно опасного деяния. К качестве ориентира того, как понимаются массовые беспорядки в судебной практике может служить кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ, в котором указано, что «под массовыми беспорядками законодатель понимает преступление, нарушающее общественную безопасность и способное причинить тяжкие последствия в сфере экономики, политики, экологии, военной сфере, парализовать деятельность органов государственной власти и управления» ^[57]. Однако такое определение, скорее, указывает на высокую степень общественной опасности массовых беспорядков, очерчивает сферу распространения возможных общественно опасных последствий, нежели определяет само деяние.

В научной литературе можно встретить несколько определений. Так, С.А. Хохрин определяет массовые беспорядки как «совершаемые большим количеством (толпой, массой) людей противоправные действия, существенно нарушающие общественный порядок и общественную безопасность, создающие угрозу для жизни и здоровья граждан, собственности и нормального функционирования организаций, предприятий и учреждений» ^[58]. Такой же точки зрения придерживается и П.В. Агапов . А. Соловьев понимает массовые беспорядки как «согласованные действия большого количества людей, грубо нарушающие установленный порядок поведения на определенной территории» . А.А. Абдульманов предлагает изменить уголовно-правовую норму о массовых беспорядках, включив в нее определение понятия массовых беспорядков как «совершение погромов, поджогов, разрушений, насилия над личностью, а равно воспрепятствование осуществлению конституционных прав и интересов граждан, совершенные с участием толпы» ^[59] . У Э.А. Арипова под массовыми беспорядками понимаются «деяния, совершенные большим количеством людей, выражающие протест против общественной безопасности и общественного порядка» ^[60]. А.М. Багмет предлагает под массовыми беспорядками понимать «противоправное собрание или деятельность большого количества людей» ^[61]и внести соответствующие дополнения в ч. 1 ст. 212 УК РФ. Данное определение автор выводит на основании анализа зарубежного опыта уголовно-правовой борьбы с массовыми беспорядками, которые «происходят не только как протест против властей, но и просто с нарушением законодательства или правил поведения» ^[62]. Однако такой широкий подход к пониманию массовых беспорядков чрезвычайно расширяет пределы усмотрения правоприменителя, делает закон неопределенным. В этом случае любое противоправное собрание людей, которое не будет соответствовать требованиям федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ, может быть истолковано как рассматриваемое уголовное деяние.

В юридическом словаре под массовыми беспорядками понимаются «трудноуправляемые, стихийные действия множества людей (толпы), выражающиеся в нарушении установленного порядка и безопасности в публичных местах»^[63]. При этом порядок – это «качественная характеристика состояния социально-экономической системы с точки зрения правовых и морально-этических норм» ^[64] . В общелитературном смысле слово порядок имеет несколько значений. Под ним понимается «правильное, налаженное состояние, расположение чего-нибудь» или «правила, по которым совершается что-нибудь. Существующее устройство, режим чего-нибудь»^[65]. Если порядок понимается как правила и сложившееся на основе их соблюдения состояние упорядоченности общественных отношений, то беспорядок можно трактовать как отсутствие этих правил или их несоблюдение.

Если исходить из семантического значения слова «беспорядки», то в словаре русского языка С.И. Ожегова под ними понимаются «массовые народные волнения, являющиеся выражением протеста против власти» ^[66]. В толковом словаре Ушакова под беспорядками также понимаются «массовые волнения» ^[67]. Поэтому на основании вышеизложенного можно сделать вывод, что массовые беспорядки состоят в нарушении установленных правил общежития не только с точки зрения закона, но и в морально-этическом плане. При этом, исходя из значения слова «беспорядки», которое уже содержит в себе указание на массовость, употребление словосочетания «массовые беспорядки» видится избыточным.

Проанализировав выше приведенные определения, можно выделить общие характеристики: противоправные действия, совершаемые большим количеством людей (толпой), грубо нарушающие общественный порядок, создающие угрозу общественной безопасности. Однако данные характеристики довольно размыты и не позволяют четко отграничивать массовые беспорядки от других противоправных деяний, например, от хулиганства, совершенного группой лиц. Поэтому для правильной квалификации по ст. 212 УК РФ и отграничения от других преступлений необходимо понимание того, какое количество людей считать достаточным для признания совершаемых ими противоправных действий массовыми беспорядками.

Данный количественный критерий на законодательном уровне не определен. В литературе распространена точка зрения, согласно которой «массовость беспорядков обеспечивается «качественными» и «количественными» признаками толпы» ^[68]. Качественный признак «указывает на повышенную общественную опасность толпы» ^[69] . Под толпой следует понимать «неорганизованную массу людей, образовавшуюся спонтанно под воздействием какого-либо фактора» ^[70]. Также под толпой может пониматься неограниченное число людей ^[71] , из чего следует, что максимальный количественный предел не ограничен. Помимо количественных характеристик, толпа должна обладать еще рядом свойств, а именно: быть связанной какой-либо идеей, иметь в целом стихийный характер сбора людей и должна быть трудноуправляемой, «что может привести к потере контроля со стороны ее руководителей» ^[72].

По поводу минимально необходимого количества участников для квалификации по ст. 212 УК РФ также ни в законе, ни в литературе нет определенного мнения. Широко распространена точка зрения А. Соловьева, согласно которой «количество людей должно быть достаточным, чтобы в любой момент перекрыть движение транспорта, пешеходное движение, сорвать проведение массового мероприятия, нарушить работу различных учреждений и организаций, т.е. контролировать положение на определенной значительной территории» ^[73] . «Нужно учитывать конкретную обстановку совершения анализируемого преступления: численность людей, размеры населенного пункта, способность толпы своими антиобщественными действиями парализовать либо существенно затруднить деятельность органов власти и управления» . С.В. Розенко считает, что минимальное количество лиц, необходимое для наличия состава рассматриваемого преступления, должно определяться согласно учению о соучастии, т.е. достаточно «двое и более лиц» ^[74]. Однако такой подход представляется не вполне верным.

Во-первых, согласно ст. 32 УК РФ для признания преступления совершенным в соучастии необходимо не только наличие двух и более лиц, но и их совместное участие. «Совместность означает, что действия каждого из соучастников создают необходимые условия для выполнения своей роли другим соучастником. Без действий такого лица невозможно осуществление своих функций иным лицом» ^[75] . Но как было сказано выше, толпа характеризуется стихийным характером сбора людей и слабой управляемостью. Ее участники сознают лишь общую обстановку беспорядков, сопоставляя свое поведение с действиями других участников. По мнению Г.Н. Фортуна, субъект массовых беспорядков «может совершать свои действия и изолированно, но осознавая, что действует в рамках общей направленности, в противном случае его действия требуют самостоятельной оценки» ^[76]. С.А. Хохрин также предлагает устанавливать связанность толпы какой-либо идеей, что придает ей направленность, учитывать характер сбора людей, который в целом должен быть стихийным. А также толпа должна состоять из такого количества людей, чтобы быть слабо управляемой^[77].

Связанность людей какой-либо идеей вовсе не означает, что умысел участников и организаторов массовых беспорядков был направлен на совершение погромов, поджогов или других действий с определенной целью, с которой действуют все участники данного процесса. Возможны ситуации, когда лицо присоединяется к бесчинствующей толпе с целью «психологической разрядки», оно может даже и не знать, с какой целью действует основное ядро. Также возможны случаи, когда лица соглашаются на участие в массовых беспорядках за денежное вознаграждение, не зная при этом истинных намерений организаторов. Например, по делу, которое рассматривалось в г. Екатеринбурге, к участию в массовых беспорядках один из их организаторов приглашал своих знакомых, пообещав каждому вознаграждение по *** рублей, на что получил их согласие. Также они могли самостоятельно пригласить других лиц из числа своих знакомых для участия в массовых беспорядках, пообещав каждому по *** рублей. Однако истинной целью массовых беспорядков был рейдерский захват имущества, принадлежащего ООО «***», в отношении которого К. и Л. (которые были одними из организаторов беспорядков) не удалось законным путем добиться снятия ограничений, установленных судом^[78].

Также возможны ситуации, когда лицо находится в толпе, понимает истинные ее намерения, осознает цель, с которой толпа собралась и совершает противоправные деяния, может быть с ней согласен, но не предпринимает никаких действий, указанных в диспозиции ст. 212 УК РФ. В таком случае нельзя привлечь лицо к ответственности за участие.

Таким образом, видится более правильным считать, что лицо должно осознавать сам факт совершения противоправных действий при большом скоплении людей. Каждый из участников толпы может действовать, руководствуясь своей собственной целью. Он может и не разделять целей, которые преследуются организаторами либо просто их не осознавать. Поэтому нельзя относить данное преступление к деяниям, совершенным в соучастии. Здесь, на наш взгляд, отсутствует признак совместности деятельности. Каждый из участников массовых беспорядков действует самостоятельно независимо от поведения другого. Их действия не обусловлены и не имеют между собой причинной связи. Например, когда один разбивает витрину магазина, а другой следом за ним похищает товар в этом магазине, то мы не можем утверждать, что они действовали сообща с целью в дальнейшем совместно распорядиться похищенным. Поэтому определять количественный состав участников толпы, исходя из признаков субъективной стороны, видится неправильным.

Во-вторых, исходя из законодательной формулировки названия ст. 212 УК РФ и определения понятия массовых беспорядков в литературе, беспорядки должны совершаться большим количеством людей.

Если обратиться к зарубежному опыту, то в «Акте об охране общественного порядка», действующему в Англии с 1986 годы, в массовых беспорядках должно участвовать 12 и более человек^[79] . В настоящее время законодательство США, так называемое общее право, под толпой понимает три или более лица, собравшихся вместе, с намерением достигнуть законную или незаконную цель с учинением массовых беспорядков или иных действий, нарушающих общественное спокойствие^[80]. А вот в ст. 16 гл. 11 Уголовного кодекса Джорджии для совершения массовых беспорядков достаточно наличия двух и более лиц^[81].

Из-за сложившейся неопределенности с понятием массовости некоторые авторы предлагают законодательно определить количественные характеристики понятия «толпа», «так как при квалификации данного преступления возникают трудности» ^[82]. Определить количественный признак участников массовых беспорядков как единственное условие квалификации по ст. 212 УК РФ не представляется возможным. Ведь вооруженная группа лиц, состоящая, к примеру, из десяти человек, представляет куда большую общественную опасность, нежели толпа из двадцати человек, но без признака вооруженности.

Видится целесообразным Пленуму ВС РФ дать разъяснения относительно критериев, по которым следует отличать группу лиц от толпы, оставив окончательное разрешение данного вопроса на усмотрение правоприменителя. Такими критериями могут стать обстановка совершения противоправных действий, связанность действий участников беспорядков и их количество, использование общеопасных предметов.

Таким образом, проанализировав вышеприведенные определения массовых беспорядков можно сделать вывод, что массовые беспорядки как общественно-опасное деяние – это совершение большим количеством людей (толпой) действий, направленных на нарушение установленных в обществе правил поведения.

Далее рассмотрим деяния, которые включены в состав массовых беспорядков.

Под организацией массовых беспорядков признается «совершение действий, направленных на объединение неограниченного числа людей (толпы) или руководство ими для применения насилия, совершения поджогов, погромов.»^[83].

Э.А. Арипов в понятие организации включает любую «деятельность лица или нескольких лиц, умышленно вызвавших толпу на совершение погромов, разрушений, поджогов, … », а также «действия по руководству осуществления толпой указанных деяний и оказанием сопротивления представителю власти»^[84].

А.З. Ильясов также считает, что понятие «организация» может состоять из двух действий, а именно «совершения определенной совокупности организационно-подготовительных действий или конкретных действий лица, находящегося в толпе и взявшего на себя руководство ею» . Однако А.М. Багмет полагает, что включать в понятие «организация» такие действия как руководство является неправильным. Он считает, что при массовых беспорядках «может сложиться ситуация, когда лицо, их организовавшее, по каким-то причинам перестало в них участвовать. Как же тогда квалифицировать деяния лица, взявшего руководство толпой в свои руки уже в ходе массовых беспорядков?»^[85]. Также он мотивирует свою точку зрения тем, что в русском языке слово «организовать» означает «устроить, основать, создать, объединить, сплотить», то есть все эти действия совершаются в относительно небольшой период времени, а руководство предполагает действия в более длительной перспективе. И именно поэтому, по мнению А.М. Багмета, законодатель в статьях 208, 209, 210 УК РФ предусмотрел ответственность как за организацию, так и за руководство незаконным вооруженным формированием, бандой или преступной организацией.

Однако представляется не совсем верным полностью согласиться с данной точкой зрения. Во-первых, при массовых беспорядках организаторы должны обладать определенным авторитетом, чтобы увлечь за собой толпу, «одним из существенных признаков которой является случайный состав образующих ее людей. Эти субъекты примкнули к ней вследствие идентификации своих ценностных ориентаций с направлением действий толпы»^[86]. Такие признаки, как сплоченность, организованность, длительность существования для толпы не свойственны. Поэтому сложно представить, что толпа, организованная одним лицом, имеющим влияние на нее, захочет действовать под руководством другого лица, авторитет которого для нее менее значим. А. Соловьев полагает, что «уже непосредственно при совершении массовых беспорядков организаторы лично либо через своих доверенных лиц руководят действиями толпы, координируют их для наиболее эффективного сопротивления правоохранительным органам, постоянно поддерживают у людей возбужденное и агрессивное настроение выдвижением новых лозунгов, сообщением сведений, вызывающих возмущение людей» ^[87] , то есть в любом случае организатор выполняет функции руководителя, иначе деятельность толпы не достигнет необходимого преступного результата.

Как правило, организатор массовых беспорядков руководит последующими ее действиями, а также выполняет объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 212 УК РФ. Так, приговором Самарского областного суда А.Д. Кучакшоев был признан виновным по ч. 1 ст. 212 УК РФ. Его действия выразились в разработке плана по организации и проведению массовых беспорядков, распределении ролей, а также вовлечении осужденных в участие в массовых беспорядках путем призывов и личным примером. В дальнейшем действия Кучакшоева выразились в нанесении побоев сотрудникам учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества и уничтожении имущества, стремясь таким образом своим поведением подать пример отрицательно настроенным осужденным и тем самым спровоцировать их к активному участию в массовых беспорядках^[88]. Поэтому выделять в качестве отдельного состава преступления наряду с организацией руководство представляется неэффективным, так как эти действия выполняются одним лицом и практически не разделены во времени.

Во-вторых, возникает вопрос, какие действия следует понимать под руководством толпы во время совершения массовых погромов, уничтожения имущества и иных действий, предусмотренных ст. 212 УК РФ, которые будут отличными от участия в массовых беспорядках, предусмотренных ч. 2 ст. 212 УК РФ. В-третьих, деятельность толпы в обстановке массовых беспорядков длится довольно небольшой период времени, если сравнивать ее со временем существования банды или преступной организации. Для толпы характерно в высокой степени эмоциональное возбуждение, на основе которого «возникают стихийные действия в связи с какими-либо впечатляющими событиями, затрагивающими главные ценности людей. Многие примыкают к толпе исключительно из-за появившейся возможности дать разрядку своим невротическим, нередко садистским наклонностям»^[89]. Поэтому если действия толпы определяются эмоциональными всплесками, то нельзя говорить о длительном характере ее существования, а, следовательно, о руководстве как

• более длительном процессе по сравнению с организацией, о чем пишет А.М. Багмет.

В 2014 году ч. 1 ст. 212 УК РФ была дополнена новым составом, а именно подготовка лица для организации массовых беспорядков или участия в них. В.В. Меркурьев под подготовкой в рамках статьи 212 УК РФ предлагает понимать «деятельность, направленную на обучение практическим навыкам по противодействию сотрудникам полиции и иным представителям власти, участвующим в пресечении антигосударственных и иных противоправных акций, правилам обращения с оружием, взрывными устройствами, взрывчатыми, отравляющими, а также иными общеопасными веществами и предметами, на проведение занятий по физической и психологической подготовке, соответствующих инструктажей, тренировок, учений и т.п.»^[90]. То есть автор раскрывает содержание понятия подготовки через признаки понятия обучения, данные законодателем в ч. 4 ст. 212 УК РФ.

В ст. 205.1 УК РФ предусмотрена ответственность за подготовку лица в целях совершения хотя бы одного из преступлений террористической направленности. При этом под подготовкой лица предлагается понимать «разъяснение ему свойств оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, механизма их действия, обучение его навыкам их использования, обучение навыкам боевых единоборств, а также способам исполнения и маскировки различных преступлений» ^[91] . В общелитературном смысле подготовка имеет несколько значений. Это «запас знаний, полученный кем-либо» , а также «обучение кого-либо, передача необходимых знаний для чего-либо»^[92]. Исходя из вышеприведенных определений подготовку можно понимать как процесс обучения лица соответствующим навыкам, необходимым ему в процессе организации массовых беспорядков или участия в них, а также как процесс передачи соответствующих знаний.

Санкции за подготовку лица к участию в массовых беспорядках предусмотрены законодателем наравне с организацией самих массовых беспорядков, которая имеет гораздо большую общественную опасность, нежели обучение лица. Возможно, что таким образом законодатель стремится обойти положение ст. 66 УК РФ о назначении наказания за приготовление к преступлению не более половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

Подготовку следует признавать оконченным преступлением с момента начала обучающих действий, однако в предмет доказывания должно входить установление направленности умысла виновного именно на то, что он проводит обучение лица в целях последующей организации массовых беспорядков или участия в них. Умыслом виновного не должно  хватываться обучение лиц для участия в иных преступлениях, например, террористической направленности, за что предусмотрена уголовная ответственность иными составами Особенной части УК РФ. Однако В.В. Меркурьев считает, что «нельзя исключить возможность совершения преступления, предусмотренного ст. 212 УК, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Как  оказывает практика, организаторы массовых беспорядков в числе других ставят и цели подрыва основ безопасности и стабильности в обществе и дестабилизации социально-политической обстановки в стране. Для этого при финансовой поддержке из-за рубежа в городах России и других государств создаются тренировочные лагеря, происходит вербовка участников планируемых беспорядков, осуществляется иная организационно-подготовительная антигосударственная деятельность.

Так, по оценкам экспертов, уже в ближайшее время с Украины могут быть заброшены в Россию тысячи подготовленных боевиков, которые по виду не отличаются от коренных жителей, имеют много оружия, навыков обращения с ним и участия в массовых беспорядках. Они давно уже начали не только сближение с антигосударственными силами городов Москвы и Санкт- Петербурга, но и работу с потенциальными сепаратистами некоторых российских областей, прилегающих к Украине»^[93].

Следует согласиться с автором приведенного выше описания реалий социальной и политической сторон жизни общества. Безусловно, напряженность в обществе за последние пару лет заметно возросла, перед государством возникли новые задачи, решение которых необходимо для обеспечения общественной безопасности. Однако в законе законодатель не определяет цель, которую преследуют организаторы массовых беспорядков, а также нет указания на мотивы, которыми руководствуются участники беспорядков. Например, организаторы массовых беспорядков в местах лишения свободы могут организовать участников с целью дестабилизации деятельности учреждения или установления «своих правил и порядков». Организаторы массовых беспорядков в обществе могут преследовать и цель дестабилизации социально-политической обстановки в конкретном населенном пункте или в целом по стране. Тем не менее уголовно-правовая оценка деяния не меняется. Можно говорить о разной степени общественной опасности лица, совершившего преступление. Однако данная характеристика уже учтена законодателем в довольно широком диапазоне размера наказания, которое может быть назначено лицу, совершившему преступление. К тому же довольно сложно предсказать, массовые беспорядки с участием какого именно контингента могут привести к более тяжким последствиям, будь то футбольные фанаты, специально подготовленные «боевики», действующие за вознаграждение или вырвавшиеся на свободу заключенные, мотивы которых довольно сложно определить. Поэтому выделение отдельно целей и мотивов в конструкции ст. 212 УК РФ представляется неудачным с практической точки зрения.

Менее опасным деянием по сравнению с организацией массовых беспорядков, по мнению законодателя, является участие в массовых беспорядках, то есть непосредственное совершение насилия, погромов, поджогов и иных действий, предусмотренных в диспозиции ч. 1 ст. 212 УК РФ. Так, по делу, рассмотренному в Лиманском районном суде Астраханской области, подсудимый Басхомджиев Г.С. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 212 УК РФ, а именно в участии в массовых беспорядках, сопровождающихся насилием, погромами. Судом было установлено, что его действия выразились в причинении легкой и средней тяжести вреда здоровью потерпевшим, а также в причинении механических повреждений автомашинам на общую сумму 81 560 рублей^[94].

Однако некоторые авторы считают, что ответственность по ч. 2 ст. 212 УК РФ должна наступать не только за совершение вышеуказанных действий, но и простое нахождение в толпе. Так, А.М. Багмет полагает, что «если гражданин добровольно вошел в бесчинствующую толпу и начал движение в ее составе, он уже совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 212 УК РФ» . Такой подход безусловно облегчает процесс привлечения к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 212 УК РФ, так как в этом случае необходимо доказать сам факт нахождения лица в толпе и именно в то время, когда были совершены погромы, поджоги или иные действия, перечисленные в ч. 1 ст. 212 УК РФ. Однако большинство ученых считают, что такая квалификация неприемлема. «Одно лишь присутствие в толпе, совершающей массовые беспорядки, не влечет уголовной ответственности» ^[95] . «Не могут также квалифицироваться по ст. 212 УК РФ действия лиц (участников толпы), которые хоть и находились в толпе, совершающей массовые беспорядки, но не выполняли вышеуказанные действия»^[96].

Считаю правильным согласиться с точкой зрения большинства. Рассматриваемый состав является формальным. Преступление окончено с момента совершения участником массовых беспорядков вышеуказанных действий независимо от наступления вредных последствий, а не с момента вхождения в толпу. Несправедливо привлекать лицо к уголовной ответственности за нахождение в месте совершения преступления, если при этом оно не выполняло его объективную сторону, которая заключается в совершении погромов, поджогов и иных перечисленных в ст. 212 УК РФ противоправных действий.

В ч. 3 ст. 212 УК РФ предусмотрена ответственность за призывы к массовым беспорядкам или к насилию над гражданами. Под призывом понимается «обращение в лаконичной форме, выражающее руководящую идею, требование, лозунг» . В уголовном праве под призывом понимают «публичное обращение к неограниченному числу людей с целью возбуждения у них желания совершить определенные действия»^[97]. Призывы могут быть этапом в организации массовых беспорядков. Тогда такие действия должны охватываться ч. 1 ст. 212 УК РФ.

Призывы могут быть также адресованы конкретному лицу. Тогда такие действия следует рассматривать как подстрекательство к организации массовых беспорядков или участию в них.

Публичность является обязательным признаком призывов к массовым беспорядкам или к насилию над гражданами. «Призывы осуществляются либо непосредственно в присутствии публики (зрителей, слушателей, очевидцев), либо в такой форме и таким способом, что они становятся или могут стать известными многим осужденным (например, использование аудиовизуальных средств, звукоусилителей» ^[98] . Призывы могут быть письменными, устными, с использованием средств массовой информации.

Так, Халафов был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 212 УК РФ. Его действия заключались в том, что он распространял призывы к совершению насилия над гражданами посредством использования сети Интернет, а также путем распространения печатных листовок. В частности, он распространил указанные выше обращения, содержащие призывы к насилию, на сайтах и страницах: «InoСМИ.m», «Форум Битва экстрасенсов Онлайн», «CHELport.ru», «InoСМИ.m» и других открытых для доступа ресурсах сети Интернет.

Выполняя указание Камалова Ж.Ф., Халафов с помощью принтера и других технических средств изготовил данные обращения в печатном виде. Часть лично передал для распространения Дятловой М.Н. (не менее 4 экземпляров обращения), часть оставил себе для непосредственного распространения и хранил в офисе ООО «Компания «Аста» по ул. … в … г.

Челябинска и по месту жительства в …………….  по … в том же районе г. Челябинска^[99].

По другому делу призывы распространялись устно. Так, 17 апреля 2011 года около 02 часов в помещении воспитательной работы общежития осужденных, содержавшихся в отряде №… исправительной колонии №…, собрались осужденные Журавлев С.В., иные лица, уголовное дело в отношении которых выделено в отдельное производство.

С целью путем призывов и личным примером вовлечь данную категорию осужденных к участию в массовых беспорядках, Журавлев С.В., в вышеуказанное время, в вышеуказанном месте, публично, в словесной форме призывал осужденных к совершению поджогов и погромов на территории исправительной колонии № ., уничтожению и повреждению имущества колонии^[100].

С 2014 года в ст. 212 УК РФ включен новый состав, предусматривающий ответственность за прохождение лицом обучения, заведомо для обучающегося проводимого в целях организации массовых беспорядков либо участия в них, в том числе приобретение знаний, умений и навыков в ходе занятий по физической и психологической подготовке, при изучении способов организации массовых беспорядков, правил обращения с оружием, взрывными устройствами, взрывчатыми, отравляющими, а также иными веществами и предметами, представляющими опасность для окружающих.

В понятие «обучения» законодатель включает «приобретение знаний, практических умений и навыков в ходе занятий по физической и психологической подготовке, при изучении способов совершения указанных преступлений, правил обращения с оружием, взрывными устройствами, взрывчатыми, отравляющими, а также иными веществами и предметами, представляющими опасность для окружающих».

Обучение представляет собой форму влияния на сознание и поведение людей. В результате такой деятельности обучаемый приобретает определенные знания, навыки и умения.

«Знание представляет собой усвоенный результат познавательной деятельности человека и сохраняется на его сознательном или подсознательном уровне. Сущность умения заключается в освоении человеком определенных способов деятельности. Умения приобретаются на основе знаний субъекта, его опыта, развиваются путем тренировок и упражнений. Понятие навыка по своему содержанию очень близко к понятию умения. Навык можно определить как деятельность в определенной сфере, области, которая настолько освоена, что доведена до автоматизма»^[101].

Под занятиями следует понимать «учебные часы (уроки, лекции), а также вообще время учения»^[102]. В педагогике под уроком понимается «такая форма организации педагогического процесса, при которой педагог в течение точно установленного времени руководит коллективной познавательной и иной деятельностью постоянной группы учащихся (класса) с учетом особен­ностей каждого из них, используя виды, средства и методы работы, создающие благоприятные условия для того, чтобы все ученики овладевали основами изучаемого предмета непосредственно в процессе обучения, а также для воспитания и развития познавательных способностей и духовных сил школьников (по А.А. Бударному)» . Отсюда можно выделить специфические признаки, которые присущи занятию (уроку) как форме организации учебной деятельности. Это строго определенные временные рамки деятельности, постоянный состав обучающихся, руководство познавательной деятельностью учащихся с учетом особенностей каждого из них с целью овладения основами изучаемого предмета.

«Изучить – постичь учением, усвоить в процессе обучения»^[103]. Таким образом, под изучением способов следует понимать постижение или усвоение в процессе обучения какого-либо «действия или системы действий, применяемых при исполнении какой-либо работы, при осуществлении чего- нибудь»^[104].

Таким образом, из приведенных определений можно сделать вывод, что занятия – это форма, в которую облекается систематическая подача информации обучающимся, а изучение можно понимать и как процесс усвоения информации, так и результат ее усвоения, то есть какие навыки и умения обучаемый приобрел в процессе занятий.

Ответственность за данное преступление предусмотрена до десяти лет лишения свободы, то есть гораздо больше, нежели за само участие в массовых беспорядках или их организацию. Получается, что подготовительная деятельность к массовым беспорядкам представляет гораздо большую общественную опасность, нежели непосредственное совершение погромов, поджогов и иных противоправных действий, предусмотренных в ч. 1 ст. 212 УК РФ. Кроме того, возможны различные стадии обучения. Поэтому представляется правильным, если санкции статьи будут приведены в соответствие со степенью общественной опасности деяний, т.е. ответственность за участие в массовых беспорядках или их организацию должна быть выше ответственности за прохождение обучения с целью организации массовых беспорядков или участия в них.

Далее рассмотрим характеристику альтернативных способов создания беспорядков, которые являются неотъемлемыми признаками объективной стороны деяния, предусмотренного ст. 212 УК РФ.

Одним из признаков, указанных в диспозиции ст. 212 УК РФ, является насилие, под которым в научной литературе понимается «умышленное общественно опасное незаконное воздействие на организм человека помимо его воли, нарушающее его телесную или психическую неприкосновенность»^[105]. При этом понятие насилия включает в себя как физическое, так и

психическое насилие. Если обратиться к доктринальному толкованию понятия «психическое насилие», то можно встретить два подхода. Одни авторы признают в качестве единственной формы психического насилия угрозу . Например, рад ученых считает, что под психическим насилием следует рассматривать «угрозу применения любого по характеру насилия: причинения вреда здоровью или смерти, изнасилования или совершения мучительных действий, уничтожения или повреждения имущества, воспрепятствования занятию какой-либо деятельностью»^[106]. Согласно другой точки зрения, некоторые ученые считают, что психическое насилие заключается как в угрозах, так в иных воздействиях на психику человека (например, оскорблении, издевательствах, травле^[107]) .

Однако в литературе, посвященной исследованию состава массовых беспорядков, преобладает точка зрения, согласно которой под насилием в рамках состава ст. 212 УК РФ следует понимать именно физическое насилие. Хотя по поводу того, что понимать под физическим насилием в рамках данного состава, в литературе нет единого мнения. Авторы комментария к УК РФ считают, что насилие включает такие действия, которые направлены на «нанесение толпой случайным потерпевшим, представителям органов власти, местного самоуправления побоев, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, истязание потерпевших» . А.З. Ильясов считает, что «насилие представляет собой причинение вреда здоровью различной тяжести, либо побоев и истязаний. Указанные деяния охватываются признаками состава массовых беспорядков (ст. 212), за исключением умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 111)»^[108]. С данной точкой зрения согласны А.В. Бриллиантов, А.В. Галахова, а вот А.М. Багмет полагает, что деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 111 УК РФ должны охватываться составом преступления ст. 212 УК РФ без дополнительной квалификации. Если сравнить санкции ч.2 ст. 212 УК РФ и ч.1 ст. 111 УК РФ, то максимальный предел наказания в обеих статьях составляет 8 лет лишения свободы, а минимальный – 3 года для ч. 2 ст. 212 УК РФ, для ч.1 ст. 111 УК РФ не установлен. На этом основании можно согласиться с точкой зрения А.М. Багмета, что составом массовых беспорядков охватывается причинение тяжкого вреда здоровью без квалифицирующих признаков.

В теории квалификации преступлений действует правило, согласно которому «при конкуренции составного преступления и выступающего в качестве его элемента простого преступления предпочтение должно отдаваться составному преступлению» ^[109] . Рассматриваемое правило применяется при наличии условия, что «более полная норма не должна быть менее строгой по сравнению с менее полной нормой»^[110]. «Если же хотя бы один (любой) элемент или признак состава, содержащегося в менее полной норме, не охватывается более полной, то содеянное представляет собой совокупность преступлений»^[111].

А.С. Горелик по этому поводу пишет, что «если признаки простого состава описаны в сложном лишь в общем, неконкретизированном виде и в конкретном случае за причиненный вред, рассматриваемый как самостоятельное преступление, предусмотрено более строгое наказание, налицо не конкуренция норм, а их совокупность»^[112] . Далее А.С. Горелик также говорит, что в составах со сложной объективной стороной «преступные действия (насилие или угроза) охватываются составом со сложной объективной стороной и не требуют дополнительной квалификации, если их санкция мягче, чем санкция этого состава. При более суровой санкции требуется квалификация по совокупности»^[113]. Таким образом, если бы верхний предел санкции за совершение преступления, предусмотренного в ч. 1 ст. 111 УК РФ был меньше, чем в ч. 2 ст. 212 УК РФ, то на основании вышеизложенных правил совокупность применять было бы нельзя. Однако верхние пределы санкций у составов, предусмотренных в ч. 1 ст. 111 УК РФ и ч.2 ст. 212 УК РФ равны. Поэтому однозначно ответить на вопрос о необходимости совокупности, применяя вышеуказанные правила, нельзя.

С другой стороны, составы, предусмотренные в ч. 1 ст. 111 УК РФ и ч.2 ст. 212 УК РФ имеют разные объекты преступного посягательства. Если лицо совершает преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 212 УК РФ при котором причиняется тяжкий вред здоровью, то максимальное наказание составляет 8 лет лишения свободы, хотя в данном случае имеется посягательство как на личность, так и на общественную безопасность. Если лицо совершает преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 111 УК РФ, то посягательство только на личность, а максимальные санкции также предусмотрены до 8 лет лишения свободы. Автор считает, что равенство в верхнем пределе наиболее строгого наказания в ч. 1 ст. 111 и ч. 2 ст. 212 УК РФ не может быть основанием для утверждения того, что конструкция состава массовых беспорядков содержит в себе все признаки причинения тяжкого вреда здоровью. Поэтому ввиду большей общественной опасности преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 212 УК РФ, необходимо причинение тяжкого вреда здоровью квалифицировать по совокупности с данным деянием, что позволит учитывать не только учитывать антисоциальную направленность массовых беспорядков, но и степень наступивших общественно опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью конкретному человеку.

В судебной практике также нет единого подхода. К примеру, причинение легкого и средней тяжести вреда здоровью в приговоре Лиманского районного суда было квалифицировано только по ч. 2 ст. 212 УК РФ^[114]. В приговоре Карабудахкентский районного суда подсудимый Маомедов М.Ч. признан виновным признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.2 ст. 212, п. «г» ч.2 ст. 112 УК РФ^[115]. В ранее рассмотренном приговоре Свердловского областного суда Подолян А.С. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 212, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ.

Как видно из приведенных примеров, ни в науке, ни в практике нет единого понимания того, какие действия охватываются понятием насилие в ст. 212 УК РФ, что ведет к неправильной квалификации.

Также А.М. Багмет, А.З. Ильясов считают, что массовые беспорядки также охватывают деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 131 УК РФ. Объяснений своей позиции авторы не приводят. Однако такое понимание элемента насилия видится чрезмерно широким и не вполне понятно, почему в понятие насилия авторы включают нарушение половой свободы или половой неприкосновенности женщины, ведь насилие заключается в «нанесении ударов, побоев, причинении вреда здоровью различной тяжести» .

В связи с тем, что понятие насилие является довольно широким и неоднозначно понимается учеными и правоприменителями, поэтому разрешение данного вопроса невозможно без законодательного закрепления или разъяснения Верховным Судом РФ тяжести насилия, охватываемого составом массовых беспорядков.

В литературе довольно детально разработано понятие погромов. «Погромом является разрушение, осквернение зданий, сооружений, жилых домов, транспортных средств, объектов инфраструктуры» ^[116] . Согласно другому определению «под погромами имеются в виду случаи массового разрушения или повреждения транспортных средств, витрин и запирающих устройств магазинов, средств коммуникации и сигнализации на улицах и дорогах, других сооружений и объектов»^[117]. «Погромами признаются разгром, разорение, повреждение и разграбление жилищ, строений и сооружений, занимаемых организациями, учреждениями, предприятиями или гражданами»^[118]. Проанализировав данные определения, можно сделать вывод, что большинство ученых сходится в том, что главными составляющими данного понятия являются повреждение и уничтожение имущества. Нельзя согласиться с включением в объем рассматриваемого понятия таких действий, как посягательство на личность, что предлагает делать А.З. Ильясов ^[119] . В состав массовых беспорядков законодателем уже включен признак насилия, тогда возникает вопрос, в чем именно состоит различие между понятиями посягательства на личность и насилием.

В приговоре Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга как совершение погромов было квалифицировано повреждение имущества, переданного на ответственное хранение, а также повреждение стеклопакета входной группы склада. Также подсудимый в ходе массовых беспорядков применил насилие в отношении граждан, с целью воспрепятствовать выполнению обязанностей ответственного хранителя А.. На этом основании суд признал подсудимого Копылова виновным в участии в массовых беспорядках, сопровождавшихся насилием, погромами, уничтожением имущества^[120].

Если понятие погромов включает в себя повреждение и уничтожение имущества, то тогда возникает тавтология в законе. В общелитературном смысле под погромом понимается «реакционно-шовинистическое выступление против какой-нибудь национальной или иной группы населения, сопровождающееся разорением, грабежом имущества и массовыми убийствами» ^[121] . В словаре Ушакова в понятие погрома также включается «массовое избиение толпой какой-н. группы населения»^[122]. Таким образом, понятие погромов указывает на совершения насилия, уничтожение или повреждение имущества по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо группы населения, в основе которых также может быть и ненависть на национальной почве. Скорее всего, именно такое значение вкладывалось в понятие погромов законодателем 1926 г., когда была введена ст. 59.2 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за массовые беспорядки, сопровождающиеся погромами, разрушением железнодорожных путей или иных средств сообщения и связи, убийствами, поджогами и другими подобными действиями. В дальнейшем такое понимание было утеряно и в настоящее время главными чертами погромов в уголовно- правовом смысле является уничтожение или повреждение имущества. Если в уголовно-правовое понятие погромов вкладывать именно такой смысл, тогда этот признак должен быть исключен из ст. 212 УК РФ, так как в составе уже имеются признак уничтожения имущества, либо под погромами следует понимать исключительно повреждение имущества.

«Под поджогом подразумеваются действия, направленные на воспламенение зданий, сооружений, любого иного имущества» . С.А. Лобов определяет поджог как «как умышленное противоправное деяние, повлекшее возникновение пожара, т. е. неконтролируемого горения вне специального очага, которое привело к уничтожению или повреждению имущества, травмированию или гибели людей, причинению существенного вреда хозяйственным, природоохранным и иным охраняемым уголовным правом интересам личности, общества и государства, либо создало реальную угрозу причинения таких последствий» ^[123]. А.М. Багмет под поджогом понимает «умышленные действия, приведшие к воспламенению и горению имущества, зданий, сооружений, транспортных средств, растительных насаждений и т.п.» ^[124]. Таким образом, поджог – это умышленные действия, целью которых является воспламенение какого-либо объекта.

При этом следует отличать поджог, как действие, сопровождающее массовые беспорядки, от убийства общеопасным способом. В таких ситуациях разграничение проводится по направленности умысла виновного. Так, по приговору Самарского областного суда подсудимый Полосухин был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 212 и п.п. «а, д, ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Из материалов дела следовало, что Полосухин А.Н. совместно и согласованно с Кулагиным А.Н., также имевшим умысел на убийство осужденного ФИО8, из мести за оказание содействия администрации учреждения, при помощи подручных средств заблокировали входную дверь, ведущую в помещение промышленной вахты, где скрывался осужденный ФИО8. С целью убийства ФИО8 они подожгли здание промышленной вахты. В результате ФИО8 были причинены телесные повреждения в виде термических ожогов головы, шеи, туловища и конечностей 3-4 степени, общей ожоговой площадью около 98% поверхности тела, повлекшие его смерть в больнице^[125].

«Уничтожение имущества означает приведение его в состояние, непригодное для использования, которое невозможно или экономически нецелесообразно восстановить»^[126] . Также под уничтожением имущества понимается «такое воздействие на имущество, в результате которого оно прекращает существование либо приводится в такое состояние, которое полностью исключает его хозяйственную ценность»^[127]. Как уничтожение имущества были квалифицированы действия подсудимого Холодникова, который с целью уничтожения имущества уронил с табуретки на пол телевизор стоимостью 7000 рублей, тем самым приведя его в негодность и причинив материальный ущерб. Также в ходе массовых беспорядков было приведено в полную негодность следующее имущество: мебель (столы, стулья, тумбы), замки, видеокамеры и др. – всего на общую сумму 72 644,06 рубля^[128]. Таким образом, уничтожение имущества – это такие действия, в результате которых имущество не подлежит восстановлению.

Переходя к рассмотрению признака применение оружия, сначала раскроем содержание понятия оружие. В соответствии со статьей 1 Федерального закона “Об оружии” под оружием следует понимать устройства и предметы как отечественного, так и иностранного производства, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели^[129]. В ст. 212 УК РФ не указано никаких оговорок, которые бы сужали объем понятия «оружие». Поэтому к оружию следует относить гражданское, служебное, а также боевое ручное стрелковое и холодное оружие, а также газовое, пневматическое и сигнальное оружие как заводского изготовления, так и самодельное. Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ пояснил, что уголовный закон предусматривает ответственность за противоправные действия как с указанными видами оружия, так и с иными видами боевого огнестрельного оружия, находящегося на вооружении в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и федеральных органах исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, и на которые действие Федерального закона “Об оружии” не распространяется^[130].

Понятие «применение оружия» в законе не раскрывается. С.В. Борисов предлагает под применением оружия понимать «использование в процессе преступного посягательства тех свойств, присущих определенному виду оружия, которые повышают степень интенсивности насилия либо угрозы его применения и придают им способность причинять определенный вред здоровью человека либо угрожать таковым» ^[131] . «Под применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств понимается их использование для причинения вреда здоровью человека, уничтожения, повреждения имущества, а также угроза немедленного применения» .

При этом как применение оружия должны рассматриваться действия виновного, когда он «пытался нанести телесные повреждения кругу лиц, то есть когда относительно этих последствий действовал с косвенным умыслом, как это имеет место при размахивании ножом в толпе или беспорядочной стрельбе в людном месте»^[132] .

На практике может возникнуть вопрос, когда в ходе массовых беспорядков оружие применяется не по своему прямому назначению. Например, когда огнестрельное оружие используется не для производства выстрела, а для оказания психологического давления на потерпевших или с целью создания «боевой атмосферы» в ходе беспорядков. Видится уместным в данном случае применять широкий подход к понятию «применение оружия». В приведенных выше доктринальных толкованиях понятия «применение» содержится указание на угрозу применения оружия, что является логичным, так как любое оружие содержит в себе опасность его применения по своему прямому назначению как его владельцем, так и иными лицами в ходе слабоуправляемых, агрессивных действий толпы, и, в любом случае, способно оказывать негативное, устрашающее воздействие на окружающих.

В Постановлении Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» детально раскрыто содержание понятий взрывчатых веществ и взрывных устройств. Под взрывчатыми веществами следует понимать химические соединения или механические смеси веществ, способные к быстрому самораспространяющемуся химическому превращению, взрыву без доступа кислорода воздуха. К ним относятся тротил, аммониты, пластиты, эластиты, порох, твердое ракетное топливо и т.п.

Под взрывными устройствами следует понимать промышленные или самодельные изделия, функционально объединяющие взрывчатое вещество и приспособление для инициирования взрыва (запал, взрыватель, детонатор и т.п.).

При этом имитационно-пиротехнические и осветительные средства, а также сигнальные, осветительные, холостые, строительные, газовые, учебные и иные патроны, не имеющие поражающего элемента (снаряда, пули, дроби, картечи и т.п.) и не предназначенные для поражения цели, не относятся к взрывчатым веществам и взрывным устройствам^[133].

В.В. Меркурьев считает, что «понятием «вещества и предметы, представляющие опасность для окружающих» охватываются не относящиеся к взрывчатым и отравляющим вредные для здоровья людей вещества (ядовитые, едкие, сильнодействующие), пиротехнические изделия, емкости из-под горючих, взрывчатых, едких, токсических веществ и смесей, дегазирующие вещества, облегченный бензин, дихлорэтан, полидегазирующая рецептура, сосуды, работающие под давлением, приборы, баллоны со взрывоопасным газом, тара из-под легковоспламеняющихся жидкостей и т.п.» . Однако исходя из текста нормы ст. 212 УК РФ, отравляющие вещества являются разновидностью иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих.

Понятие вещества и предметы, представляющие опасность для окружающих, в законе не раскрывается. Однако в главе 33 «Преступления против военной службы» в ст. 349 УК РФ имеется схожий признак, а именно: предметы, представляющими повышенную опасность для окружающих. Признак повышенной опасности для окружающих является оценочным. Раскрывая его содержание, ряд ученых предлагают в качестве критерия отнесения предмета к категории представляющих повышенную общественную опасность рассматривать «необходимость и обязательность при обращении с ним принимать особые меры предосторожности, что опять же должно быть закреплено в уставах, наставлениях, руководствах, курсах стрельб, инструкциях, иных нормативных документах. Повышенная опасность этих предметов для окружающих обусловлена содержащейся в них в связанном виде большой концентрированной внутренней кинетической энергией (тепловой, ядерной, электрической, химической и т.д.), высвобождение которой в результате внешнего воздействия приводит к поражению живой силы, техники, разрушениям и т.п.» ^[134] . Такой подход представляется верным и при раскрытии содержания понятия вещества и предметы, представляющие опасность для окружающих.

Отравляющие вещества — это химические соединения, обладающие определенными токсическими и физико-химическими свойствами, обеспечивающими при их боевом применении поражение живой силы (людей), а также заражение воздуха, одежды, техники и местности^[135]. Данный признак является оценочным и определяется по усмотрению суда. В затруднительных случаях могут быть использованы заключения экспертов, обладающими познаниями в той или иной области науки и техники. «Следует согласиться с законодателем и в том, что существует весьма реальная вероятность применения в процессе массовых беспорядков отравляющих веществ. Составляющие основу химического оружия, они обладают опасными (токсическими, физико-химическими) свойствами нервно-паралитического, кожно-нарывного, общеядовитого, удушающего, раздражающего и психотомиметического действия»^[136].

Понятие сопротивления дано в Постановлении Пленума ВС РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений». «Под сопротивлением представителю власти или иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка, следует понимать умышленные действия лица по преодолению законных действий указанных лиц, а также действий

других граждан, пресекающих нарушение общественного порядка, например, при задержании лица, совершающего хулиганство, его обезоруживании, удержании или воспрепятствовании иным способом продолжению хулиганских действий»^[137].

Схожие определения встречаются в научной литературе. Оказание вооруженного сопротивления представителям власти означает «воспрепятствование осуществлению органами власти своих функций путем использования оружия, которое имеют участники массовых беспорядков»^[138]. С.В. Кудрявцев под данным понятием понимает «воспрепятствование толпы представителю власти в выполнении возложенных на него функций путем применения или угрозы применения огнестрельного, холодного или иного оружия»^[139]. Также под вооруженным сопротивлением понимается «активное противодействие участниками массовых беспорядков представителям власти (сотрудникам полиции, спецслужб, военнослужащим, выполняющим обязанности по охране общественного порядка, дружинникам и т.п.) путем применения или угрозы применения оружия (огнестрельного или холодного) при выполнении возложенных на них обязанностей, а также иным представителям любой из ветвей власти»^[140].

Авторы последнего определения довольно широко понимают понятие представителя власти. Согласно Примечанию к ст. 318 УК РФ представителем власти является должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законе порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. Кроме того, участвовать в пресечении массовых беспорядков могут участвовать сотрудники полиции , ФСБ РФ , внутренние войска . Исходя из смысла законодательства квалифицировать по рассматриваемому признаку действия лиц, которые оказывают сопротивление гражданам, которые добровольно выполняют функции по охране общественного, не представляется возможным. В 2014 году был принят закон «Об участии граждан в охране общественного порядка», в котором в ст. 2 предусматривается, что народные дружинники вправе оказывать помощь органам внутренних дел (полиции) и иным правоохранительным органам в целях защиты жизни, здоровья, чести и достоинства человека, собственности, интересов общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств, совершаемых в общественных местах. Тем самым видится целесообразным предусмотреть ответственность не только за оказание сопротивления представителям власти, но и лицам, исполняющим обязанности по пресечению массовых беспорядков.

«Оказание вооруженного сопротивления представителям власти выражается в угрозах применения оружия, в выстрелах на поражение, вверх и других и других манипуляциях, направленных на устрашение представителей власти»⁴. Однако как показывает практика, в ходе массовых беспорядков чаще используется не оружие, а иные предметы. Например, камни, брусчатка, обрезки арматуры, бейсбольные биты, «коктейли Молотова» и др. Тогда из буквального толкования текста нормы выходит, что воспрепятствование деятельности по пресечению массовых беспорядков с использованием вышеуказанных предметов не может быть квалифицировано как оказание вооруженного сопротивления представителю власти. Поэтому видится более логичным понимать под признаком массовых беспорядков оказание любого сопротивления как представителям власти, так и лицам, пресекающим массовые беспорядки. Таким образом, рассматриваемый признак в ст. 212 УК РФ законодателю следует сформулировать следующим образом: «…, а также оказанием сопротивления представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по пресечению массовых беспорядков».

2.3 Субъект и субъективная сторона массовых беспорядков

Закон предусматривает ответственность по ст. 212 УК РФ для организатора массовых беспорядков, участника, а также для лица, которое призывает к массовым беспорядкам или к насилию над гражданами.

Субъект всех рассмотренных составов общий, то есть физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Однако стоит отметить, что при совершении преступлений в толпе личность преступника обладает повышенной общественной опасностью. Французский криминалист Г. Тард в своем научном трактате «Преступления толпы» отмечал: «Увлекающая сила организованной толпы в некоторых случаях может доходить до того, что личность человека изменяется самым коренным образом». Затерявшись в «безликой массе», поступая «как все», человек перестает отвечать за собственные поступки. Отсюда и та жестокость, которая обычно сопровождает действия агрессивной толпы. Участник толпы оказывается в ней как бы безымянным. Это создает ложное ощущение независимости от организационных связей, которыми человек, где бы он ни находился, включен в трудовой коллектив, семью и другие социальные общности» ^[141].

Из-за повышенной агрессивности личности и снижения самоконтроля в обстановке массовых беспорядков часто причиняется тяжкий вред здоровью, совершаются убийства или иные насильственные преступления.

«Толпа легко поддается подстрекательским призывам совершать противоправные действия – призывам к хищению, терроризму, нападению, убийствам, поджогам и погромам. Организаторы массовых беспорядков искусно используют психологические механизмы толпообразного поведения людей, разжигая инстинкты агрессивности и вандализма»^[142]. Поэтому важно учитывать данные характеристики личности участника массовых беспорядков и предусмотреть законодателю повышенную ответственность за преступления против личности, как это сделано, например, для убийства, сопряженного с разбоем (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Ответственность должна быть строже, так как установлено, что «в массовых беспорядках, сопровождающихся бесчинствами, участвуют индивидуумы, не случайно вовлеченные в толпу, а психологически готовые к совершению общественно опасных деяний» ^[143] . Поэтому видится целесообразным предусмотреть повышенную уголовную ответственность для тех деяний, которые не охватываются нормами ст. 212 УК РФ. И чаще всего в обстановке массовых беспорядков совершаются убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования, хищение имущества. Необходимо учитывать совершение преступления при массовых беспорядках в качестве квалифицирующего признака соответствующих составов, а не только как обстоятельство, отягчающее наказание, предусмотренное п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Деяния, предусмотренные ст. 212 УК РФ относятся к преступлениям с формальным составом. По мнению многих авторов «преступления с формальным составом могут совершаться только с прямым умыслом, при этом предмет желания переносится на само деяние: лицо осознавало общественную опасность деяния и желало его совершить» . Однако участие в массовых беспорядках может быть выражено посредством нескольких альтернативных действий. Например, квалифицировать деяние по признаку уничтожения имущества возможно только в случае, если имущество более не сможет быть использовано по своему прямому назначению, то есть должны наступить определенные последствия. Существует точка зрения, что деяние, предусмотренное ст. 212 УК РФ может быть также совершено и с косвенным умыслом. «Основное различие между прямым и косвенным умыслом проводится по их волевому содержанию, выраженному в отношениях к последствиям. В данном случае это отношение может заключаться как в желании (например, лицо при рейдерском захвате с помощью арматуры разбивает компьютеры, приводя их в негодность), так и сознательном допущении или безразличном отношении (лицо бросает гранату в сторону представителей власти, взрывом уничтожается находящееся рядом имущество)»^[144]. Во втором приведенном примере лицо совершает действие с косвенным умыслом, так как оно предвидит, что взрывом от гранаты может быть повреждено или полностью уничтожено чужое имущество, но в данном случае оно преследует цель оказания сопротивления представителям власти.

Нельзя согласиться с авторами, которые считают, что преступление, предусмотренное ст. 212 УК РФ может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Полагаю, что участие в массовых беспорядках, а также организация массовых беспорядков или подготовка лица для участия или организации массовых беспорядков могут быть совершены только с прямым умыслом. Отношение лица к последствиям совершенного деяния для квалификации значения не имеет.

Мотивы и цели не указаны законодателем в качестве обязательных признаков массовых беспорядков, за исключением подготовки лица для организации массовых беспорядков или участия в них (ч. 1 ст. 212 УК РФ) и прохождения обучения в целях организации массовых беспорядков или участия в них (ч. 4 ст. 212 УК РФ). То есть для квалификации деяния по ч. 4 ст. 212 УК РФ лицо должно осознавать, что приобретенные им знания, навыки и умения будут использоваться для организации массовых беспорядков или участия в них. Аналогично для подготовки, то есть лицо должно осознавать, что проводит обучение с целью последующего применения полученных навыков и умений в процессе организации массовых беспорядков или непосредственного в них участия.

В научной литературе среди мотивов массовых беспорядков называют «недовольство социально-экономическими условиями жизни, деятельностью органов власти и управления; мотивы политической, идеологической, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, хулиганские побуждения, корыстные побуждения, желание дезорганизовать деятельность учреждений, чувство мести, зависти, злобы, самосохранения и

др.»^[145].

Однако определение целей и мотивов необходимо для правоприменителя. Например, если будет установлено, организаторы массовых беспорядков или их участники преследовали цель свержения или насильственного изменения конституционного строя российской Федерации, тогда необходимо поставить вопрос о квалификации по ст. 279 УК РФ, а не по ст. 212 УК РФ.

Таким образом, обобщая вышеизложенное, можно сделать некоторые выводы. Понятие «массовые беспорядки» в широком смысле можно понимать как совершение большим количеством людей (толпой) действий, направленных на нарушение установленных в обществе правил поведения. Необходимым его элементом является толпа, то есть большое скопление людей, связанное какой-либо идеей, имеющее в целом стихийный характер сбора людей и которое является трудноуправляемым. При этом способами совершения массовых беспорядков является совершение насилия, погромов, поджогов, уничтожение имущества, применение оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих, а также оказание вооруженного сопротивления представителю власти.

Общественная опасность массовых беспорядков заключается в том, что их совершение большим количеством людей создает опасность человеческих жертв, уничтожения имущества, такие действия также подрывают деятельность учреждений и органов власти, что порождает у населения веру в неспособность власти выполнять возложенные на нее функции.

Индивидууму в толпе становятся присущи те качества, которые ранее у него не наблюдались. Он отличается повышенной агрессивностью, более подвержен негативному влиянию, психологически готов к совершению насилия, прикрываясь обезличенностью толпы. В связи с этим для деяний, которые не охватываются составом массовых беспорядков, предлагается ввести повышенную уголовную ответственность, т.е. необходимо учитывать совершение преступления при массовых беспорядках в качестве квалифицирующего признака наиболее типичных преступлений, которые совершаются при массовых беспорядках, а не только как обстоятельство, отягчающее наказание, предусмотренное п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Кроме того, ответственность за приобретение лицом знаний и умений с целью применения их для участия в массовых беспорядках по закону является более строгой, нежели фактическое совершение деяний, входящих в понятие массовых беспорядков. Однако непосредственная реализация умысла обладает большей общественной опасностью, нежели подготовка лица к совершению преступления. Безусловно, организация массовых беспорядков или участие в них лицом, которое имеет необходимые знания и навыки, гораздо опаснее по возможным негативным последствиям, чем лицом, не имеющим соответствующих знаний. Поэтому законодателю необходимо привести санкции в соответствие с общественной опасностью совершаемых деяний, т.е. либо увеличить ответственность за участие в массовых беспорядках, либо уменьшить верхний предел санкций в норме, предусматривающей ответственность за прохождение лицом обучения с целью организации массовых беспорядков или участия в них.

Как показывает практика, в ходе массовых беспорядков чаще используется не оружие, а иные предметы. Например, камни, брусчатка, обрезки арматуры, бейсбольные биты, «коктейли Молотова» и др. Также участвовать в пресечении массовых беспорядков могут не только представители правоохранительных органов, но и граждане, участвующие в охране общественного порядка. Поэтому видится более логичным включать в понятие сопротивления оказание любого сопротивления, а не только вооруженного, как представителям власти, так и лицам, пресекающим массовые беспорядки. Таким образом, рассматриваемый признак в ст. 212 УК РФ законодателю следует сформулировать следующим образом: «…, а также оказанием сопротивления представителю власти либо иному лицу, пресекающему массовые беспорядки».

3. Соотношение состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ «Массовые беспорядки», с другими составами преступлений

Правильная уголовно-правовая оценка массовых беспорядков невозможна без оценки соотношения данного деяния и других составов преступлений. Сложность квалификации массовых беспорядков заключается в том, что данное преступление является многообъектным, в конструкции ст. 212 УК РФ заложена возможность одномоментного совершения ряда противоправных деяний.

Анализ, проведенный А.М. Багметом и В.В. Бычковым показал, что в ходе массовых беспорядков могут быть совершены различные преступления. Среди них можно назвать убийство (ст. 105 УК РФ), умышленное причинение вреда здоровью различной степени тяжести (ст.ст. 111, 112, 115 УК РФ), умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК РФ), применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ) и другие^[146]. Сходные признаки у ст. 212 УК РФ имеются и с преступлениями экстремистской направленности (ст.ст. 280 и 282 УК РФ). В этой связи оценка соотношения массовых беспорядков и других преступлений имеет важное практическое значение.

По своему составу участие в массовых беспорядках очень схоже с хулиганством, совершенным группой лиц по предварительному сговору, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 213 УК РФ. Законодательные конструкции указанных составов не позволяют провести четкую границу между этими преступлениями, обуславливая соответствующую проблему квалификации у правоприменителя. Распространены случаи, когда следственные органы квалифицируют участие в массовых беспорядках как хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Так, при расследовании массовых беспорядков в

Харагуне «10 человекам предъявлено первоначальное обвинение в хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, и в умышленном уничтожении и повреждении чужого имущества, повлекшем причинение значительного ущерба, совершенном из хулиганский побуждений, путем поджога (ч.2 ст.213, ч.2 ст.167 УК РФ). Кроме того, ряду лиц предъявлено обвинение в участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК РФ). Организатор был задержан по подозрению в организации массовых беспорядков (ч.1 ст. 212 УК РФ)»^[147]. 17 мая 2006 года в селе Харагун были совершены погромы 19 азербайджанских семей. Участниками беспорядков были подожжены и разграблены дома, похищены золотые украшения, бытовая техника и предметы одежды. Помимо этого, сожжены и повреждены 7 грузовых и 10 легковых автомобилей. Также двенадцати потерпевшим был причинен вред здоровью различной степени тяжести. Участники массовых беспорядков применяли огнестрельное охотничье оружие, физическое насилие к потерпевшим. В итоге по данному делу «30 мая 2008 г. Хилокский районный суд Читинской области вынес приговор в отношении 32 жителей села Харагун, признав их виновными в совершении массовых беспорядков в мае 2006 г. по ч. 2 ст. 212 (массовые беспорядки), ч. 3 ст. 212 (призывы к активному неподчинению законным требованиям представителей власти и к массовым беспорядкам, а равно призывы к насилию над гражданами), п. “а” ч. 3 ст. 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное организованной группой), ст. 119 (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью) УК РФ» . Таким образом, необходимы критерии разграничения данных составов.

Представляется, что различие данных норм необходимо проводить в первую очередь по объекту преступного посягательства. Так, объектом хулиганства является общественный порядок, то есть «общественные отношения, обеспечивающие социальное спокойствие, гармоничные условия быта, работы, проведения досуга граждан, упорядоченность деятельности организаций, учреждений и предприятий»^[148]. Это общественные отношения, которые регулируются не только правом, но и нормами морали, правилами общежития. Непосредственный объект массовых беспорядков – это общественная безопасность в сфере повседневной жизнедеятельности. По своему объему данное понятие шире общественного порядка, а значит при совершении преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ, причиняется вред гораздо большему числу социальных ценностей, чем при хулиганстве.

Объективная сторона массовых беспорядков шире и включает в свой состав ряд действий, которые не входят в состав хулиганства. К ним относятся организация массовых беспорядков, подготовка лица для организации массовых беспорядков или участия в них, призывы к массовым беспорядкам или призывы к насилию над гражданами, прохождение лицом обучения, совершение погромов, поджогов, использование взрывчатых веществ, или иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих.

Другим важным отличием является момент окончания совершения преступления. Состав хулиганства является формальным, и преступление будет окончено с момента фактического применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия либо с момента совершения действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды или по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Участие в массовых беспорядках будет оконченным составом после совершения действий, указанных в диспозиции статьи 212 УК РФ, а именно: совершения насилия, погромов, поджогов и других.

А.А. Абдульманов отмечает, что «групповые драки, возникшие на межличностной почве, не могут быть признаны как массовые беспорядки, а являются хулиганством с признаками особой дерзости, цинизма. Но возможны случаи, когда групповые драки перерастают в посягательство на органы государственного управления, личность по национальному признаку, освобождение арестованных, совершение погромов, поджогов и других подобных действий. В этом случае перечисленные деяния должны квалифицироваться как массовые беспорядки»^[149].

Примером может служить нападение на поселок Сагра Свердловской области, которое произошло в июле 2011 года. Из материалов дела два жителя Сагры – Валентина и Вячеслав Лебедевы – после ссоры с местными жителями обратились к своему родственнику Ивану Лебедеву, отбывающему наказание в тюрьме, с просьбой за 30 тысяч «наказать обидчиков». По указанию заключенного Шота Катамадзе совместно с другими участниками группы, в которую входили восемь человек, разработав план нападения на Сагру, они обзвонили знакомых и собрали не менее 30 человек. Вооружившись обрезом ружья, травматическим оружием, бейсбольными битами, деревянными палками, металлической арматурой и другими предметами, на 13 автомобилях они прибыли в Сагру и устроили массовую драку с местными жителями. В результате на скамье подсудимых оказались 23 человека. Все обвиняемые были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30 УК РФ (покушение на преступление), частям 1 и 2 статьи 212 УК РФ (организация и участие в массовых беспорядках)^[150].

Однако в данном примере, на наш взгляд, важной особенностью является не только наличие признака вооруженности, совершение погромов, но и количественный критерий, так как само определение понятия массовости предполагает участие в беспорядках большого количества людей, тогда как хулиганство по ч. 1 ст. 213 УК РФ может быть совершено и одним человеком, а для признания группы лиц достаточно наличия двух лиц (ч. 2 ст. 213 УК РФ). На практике массовые беспорядки возникали по поводу недовольства проводимой государственной властью политикой, неодобрения деятельности местных властей, с целью рейдерских захватов предприятий или по поводу ненависти к какой-либо группе лиц по национальному признаку. Поэтому определение критериев количественного состава толпы будет способствовать более четкому проведению различий между массовыми беспорядками из хулиганских побуждений и хулиганства по мотивам национальной ненависти, совершенного группой лиц.

Для хулиганства законодателем предусмотрен особый мотив, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу должно быть совершено по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Для массовых беспорядков мотив может быть любым: «неприязнь, ненависть, зависть, возникшие на почве личных или служебных отношений, либо хулиганские побуждения» ^[151] , а также «политические, сепаратистские побуждения» ^[152] . Также массовые беспорядки могут быть совершены по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

В тех случаях, когда субъективная сторона участия в массовых беспорядках и хулиганства совпадают, то критерием разграничения данных преступлений, на наш взгляд, является характеристика непосредственного объекта. В обоснование данной позиции можно привести следующий пример из судебной практики. 27 апреля 2004 г. члены молодежной группировки, именуемой «азатовские», преследуя цель демонстрации превосходства своей группировки, над членами другой молодежной группировки, именуемой «молодовские», устроили массовую драку. Всего в драке приняло участие около 60 человек с обеих сторон. В итоге участники были осуждены приговором Ульяновского областного суда за преступления против личности (ст. 112 ч. 2 пп. “г”, “д” УК РФ, 111 ч. 4 УК РФ), против общественного порядка (ст. 213 ч. 2 УК РФ) и против собственности (167 ч. 2 УК РФ). По ст. 212 ч. 2 УК РФ все обвиняемые были оправданы за отсутствием состава преступления. Государственным обвинителем данный приговор был обжалован, однако Верховный Суд РФ приговор Ульяновского областного суда оставил без изменения, а кассационное представление – без удовлетворения, мотивировав свое решение следующим. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что «как правильно указано в приговоре суда, под массовыми беспорядками законодатель понимает преступление, нарушающее общественную безопасность и способное причинить тяжкие последствия в сфере экономики, политики, экологии, военной сфере, парализовать деятельность органов государственной власти и управления. Исходя из этого, суд обоснованно сделал вывод о том, что в изложенных обстоятельствах по делу таких действий не установлено. Применение огнестрельного оружия, причинение телесных повреждений и смерти потерпевшему, а также повреждение чужого имущества сами по себе, без приведенных выше признаков, не могут служить основанием квалификации по статье “массовые беспорядки” и должны квалифицироваться по соответствующим статьям материального закона. Таким образом, исходя из фактических обстоятельств дела, действия всех осужденных, которые применили насилие к потерпевшим, правильно квалифицированы как хулиганство»^[153].

Таким образом, если мотив совершенного деяния характеризуется хулиганскими или «экстремистскими» побуждениями, то разграничение составов, предусмотренных ч. 2 ст. 212 УК РФ и ч. 2 ст. 213 УК РФ следует проводить по непосредственному объекту.

Пленум Верховного Суда РФ указал, что при квалификации действий виновного как хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, суды должны иметь в виду, что предварительная договоренность должна быть достигнута не только о совершении совместных хулиганских действий, но и о применении оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо о совершении таких действий по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы любым из соучастников. Для квалификации содеянного не имеет значения, всеми ли лицами, договорившимися о совершении такого преступления, применялись оружие или предметы, используемые в качестве оружия ^[154] . Однако для участников массовых беспорядков предварительный сговор не требуется. Лицо должно осознавать свое участие в массовых беспорядках.

Признак применение оружия также имеет свои особенности для каждого из рассматриваемых преступлений. Так, для массовых беспорядков под применением признается «использование оружия для причинения вреда здоровью потерпевшего, разрушения различных объектов, уничтожения имущества, а также создания реальной возможности наступления указанных последствий»^[155]. Для хулиганства под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, следует понимать умышленные действия, направленные на использование лицом указанных предметов как для физического, так и для психического воздействия на потерпевшего, а также иные действия, свидетельствующие о намерении применить насилие посредством этого оружия или предметов, используемых в качестве оружия^[156]. Таким образом, при массовых беспорядках сфера применения оружия гораздо шире, для хулиганства оружие должно применяться только для совершения насилия.

Разграничение составов, предусмотренных в ст. 205.3 «Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» и ч. 4 ст. 212 УК РФ следует проводить по цели прохождения лицом обучения. Так, для ст. 205.3 УК РФ целью является осуществление террористической деятельности либо совершение одного преступлений, предусмотренных статьями 205.1, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ. Для ч. 4 ст. 212 УК РФ целью является только организация или участие в массовых беспорядках. Однако санкции данных статей значительно различаются. Для ст. 205.3 самое строгое наказание предусмотрено от 15 до 20 лет лишения свободы, тогда как для ч. 4 ст. 212 УК РФ от 5 до 10 лет лишения свободы соответственно. Таким образом, по мнению законодателя общественная опасность преступления, предусмотренного ст. 205.3 гораздо выше, чем преступления, предусмотренного в ч. 4 ст. 212 УК РФ, что является без сомнения правильным, так как совершение террористического акта сопряжено с опасностью гибели людей и причинения иных тяжких последствий.

На практике может возникнуть ситуация, когда массовые беспорядки будут совершены по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Согласно п.1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 Уголовного кодекса

Российской Федерации подпадает под определение экстремистской деятельности^[157].

В ч. 3 ст. 212 УК РФ устанавливается ответственность за призывы к массовым беспорядкам или участию в них, а равно призывы к насилию над гражданами. Однако если массовые беспорядки возможны по экстремистским мотивам, то как тогда квалифицировать призывы к подобным действиям, так как в ст. 280 УК РФ установлена ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Здесь, на наш взгляд, возникает конкуренция уголовно-правовых норм.

Также в УК РФ предусмотрена ответственность за возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ). Согласно п. 7 Постановления Пленума ВС РФ № 11 «под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц»^[158]. Отсюда следует, что в понятие «возбуждение ненависти или вражды» входит обоснование насилия в отношении какой-либо группы лиц. Тогда возникает вопрос, как отграничить данные деяния от деяний, предусмотренных в ч. 3 ст. 212 УК РФ, т.е. от призывов к насилию над гражданами.

Пленум Верховного Суда РФ не дает никаких разъяснений по данному вопросу. Представляется целесообразным различать данные преступления по цели деяния, т.е. по субъективной стороне. Согласно п. 8 указанного выше Постановления Пленума ВС РФ № 11 преступление, предусмотренное статьей 282 УК РФ, совершается с целью возбудить ненависть либо вражду, а также унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе. Таким образом, в данных призывах содержится обоснование необходимости применения насилия или унижения человеческого достоинства по признакам расы, пола, национальности и др., но в таких обращениях каких-либо призывов к совершению конкретных действий может и не быть.

Напротив, в ч. 3 ст. 212 УК содержатся призывы к совершению конкретных действий, предусмотренных в диспозиции ст. 212 УК РФ, либо к совершению насилия над гражданами. Так, например, по делу, рассмотренному в самарском областном суде, осужденный Кулагин А.Н. обратился к толпе осужденных с призывами: «Бить козлов, жечь посты СДПК». Также он призывал не подчиняться законным требованиям сотрудников колонии и Правилам внутреннего распорядка, применять насилие к членам СДПК и сотрудникам колонии, вооружаться подручными средствами и устраивать погромы^[159]. Данные действия были квалифицированы по ч. 3 ст. 212 УК РФ.

По другому делу, рассмотренному в г. Петрозаводске, Арамович А.А. с целью возбуждения ненависти, вражды к представителям кавказских национальностей по признакам расы, национальности, языка, происхождения, достоверно зная о популярности Интернет-ресурса <данные изъяты> понимая, что размещенные им на указанном сайте комментарии к видеоматериалам станут доступны неограниченному кругу лиц, используя принадлежащий ему ноутбук разместил свой комментарий националистического и экстремистского характера: «Да их гнать надо в шею, россия для русских!», содержащий призывы к осуществлению действий экстремистского характера в отношении представителей кавказских национальностей. Суд признал Арамовича А.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ^[160].

Таким образом, призывы по ч. 3 ст. 212 УК РФ можно рассматривать как подстрекательство к конкретным действиям, из которых либо по форме, либо по обстановке, при которых они были высказаны, можно определить к каким именно действиям склоняет лицо. Однако призывы экстремистской направленности более абстрактны, неопределенны. По мнению С.В. Борисова, такие призывы «не должны быть направлены на склонение других лиц к совершению конкретных уголовно наказуемых деяний, они могут лишь в обобщенном виде указывать на необходимость и (или) целесообразность осуществления экстремистской деятельности в ее уголовно-правовом значении»^[161].

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что отличие преступлений, предусмотренных ст. 282 и 280 УК РФ от преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 212 УК РФ нужно проводить по цели призывов, а также по конкретности формулировок того, к совершению каких именно действий призывает лицо.

В ст. 212 УК РФ предусмотрена ответственность за оказание вооруженного сопротивления представителю власти. Однако может возникнуть вопрос, как квалифицировать применение насилия в отношении представителя власти при оказании вооруженного сопротивления. Автор считает необходимым квалифицировать применение насилия в отношение представителя власти (ст. 318 УК РФ) по совокупности со ст. 212 УК РФ, т.к. здоровье потерпевшего является дополнительным объектом, а основным объектом посягательства является порядок управления, который не охватывается составом ст. 212 УК РФ.

Кроме того, в схожей ситуации при хулиганстве, связанном с сопротивлением представителю власти, как указал Пленум Верховного Суда РФ, необходима совокупность ст. 213 УК РФ и ст. 318 УК РФ. В п. 9 Постановления Пленума ВС РФ сказано, что. «хулиганские действия, связанные с сопротивлением представителю власти, в ходе которого применено насилие, как неопасное, так и опасное для жизни и здоровья, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 213 УК РФ и соответствующей частью статьи 318 УК РФ»^[162] . Таким образом, автор считает, что применение насилия в отношении представителя власти должно применяться по совокупности со ст. 318 УК РФ.

Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 258-ФЗ в Уголовный кодекс РФ была введена новая статья 212.1, предусматривающая ответственность за неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования. Криминообразующим признаком в данном случае является неоднократное нарушение порядка проведения указанных мероприятий, под которым понимается совершение лицом административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, более двух раз в течение ста восьмидесяти дней.

В научной литературе такие составы получили наименование составов с административной преюдицией, наличие которых в УК РФ неоднократно подвергалось критике. Главным основанием для критики является то, что «сколько бы ни совершалось административных правонарушений, они в силу отсутствия у них общественной опасности никогда не обретут иного качества – качества преступлений, а будут лишь неоднократно совершенными административными проступками» ^[163] . Возникает резонный вопрос к законодателю, почему совершенное в третий раз административное правонарушение, которому изначально присуще только свойство общественной вредности, приобретает свойство общественной опасности? По данному поводу Н.А. Лопашенко пишет, что «самостоятельные административные правонарушения… объединяются только личностью лица, их совершившего, однако это недостаточное основание для криминализации. Основу криминализации составляет общественно опасное деяние лица, которое причиняет или может причинить существенный вред правоохраняемым интересам, чего нет в случае совершения административных правонарушений» ^[164]. Безусловно, с такой точкой зрения следует согласиться. Количество совершенных административных правонарушений не должно перерастать в преступление, так как за раннее совершенные административные правонарушения лицо уже понесло административную ответственность.

С другой стороны законодатель учитывает не сам факт привлечения ранее лица к административной ответственности за совершение нескольких идентичных правонарушений, а именно изменение свойств личности правонарушителя в сторону увеличения ее опасности, если лицо систематически нарушает требования законодательства.

Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» установлен порядок организации подобных мероприятий, в соответствии с которым необходимо уведомить о проведении публичного мероприятия орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления в срок не позднее 10 дней до дня проведения данного мероприятия. Участникам также запрещается совершать ряд действий, которые нарушают общественный порядок (например, иметь при себе оружие, распивать спиртные напитки и др.).

Статья 20.2 Кодекса РФ об административных правонарушениях предусматривает ответственность за нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования. Данный состав административного правонарушения включает довольно обширный перечень деяний, в том числе создание помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, причинение вреда здоровью человека или имуществу, если эти деяния не содержат уголовно наказуемого деяния и другие.

Таким образом, совершение одним и тем же лицом трижды в течение полугода административного правонарушения, предусмотренного ст. 20. 2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях может свидетельствовать об антиобщественной направленности действий этого лица. Несомненно, повышенная опасность личности должна подлежать оценке законодателем. Если массовое пребывание граждан организовано лицом, действия которого свидетельствуют о его неуважении к нормам поведения, установленным на законодательном уровне, то есть высокая вероятность того, что такое массовое пребывание граждан может стать неуправляемым и перерастет в массовые беспорядки. Поэтому введение данного состава в Уголовный кодекс РФ видится оправданным.

Разграничение составов, предусмотренных ст. 212 и 212.1 УК РФ следует проводить по объекту и объективной стороне.

Нарушение установленного порядка организации либо проведения массовых мероприятий посягает на общественные отношения, которые сложились под влиянием правил взаимного поведения и общежития,установленных действующим законодательством, обычаями и традициями, а также нравственными нормами. Поэтому объектом данного преступления следует признавать не общественную безопасность, а общественный порядок. Лицо не преследует цель организации массовых нарушений закона и причинения значительного вреда объектам, находящимся под уголовно – правовой охраной, что отличает состав, предусмотренный ст. 212.1 УК РФ от организации массовых беспорядков.

Объективная сторона деяния, предусмотренного ст. 212.1 УК РФ заключается в нарушении установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, при наличии признака неоднократности. Такое нарушение может представлять собой любое несоблюдение требований ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», при условии, что лицо уже 3 раза привлекалось к ответственности по ст. 20.2 КоАП РФ, а также нарушения могут заключаться в любых действиях (бездействиях), предусмотренных в ст. 20.2 КоАП РФ. Статья 212.1 УК РФ не охватывает таких деяний, как совершение погромов, поджогов, оказания вооруженного сопротивления представителю власти. Однако в ст. 20.2 КоАП РФ предусматривается в качестве последствий причинение вреда человеку или имуществу, если эти действия (бездействия) не содержат уголовно наказуемого деяния.

Признак насилия в ст. 212 УК РФ включает в себя причинение побоев, а также умышленное причинение вреда здоровью различной степени тяжести. В УК РФ предусматривается также ст. 118, которая предусматривает ответственность за неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью. Следовательно, можно предположить, что под причинением вреда здоровью при нарушении установленного порядка организации или проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования следует понимать причинение по неосторожности легкого и средней тяжести вреда здоровью, так как эти деяния не являются уголовно наказуемыми деяниями.

Причинение вреда имуществу не будет уголовно наказуемым, если умышленно уничтожено или повреждено имущество стоимостью до 2 500 руб.

Таким образом, общественная опасность деяния, предусмотренного ст. 212.1 УК РФ заключается в повышенной опасности личности субъекта данного преступления, а также в том, что несанкционированное скопление большого количества людей создает угрозу для перерастания такого пребывания в грубые нарушения общественного порядка и, как следствие, в массовые беспорядки. В некоторых ситуациях деяние, предусмотренное ст. 212.1 УК РФ может выступать условием совершения преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное в рамках данной работы исследование позволяет сформулировать следующие выводы, которые подтверждают актуальность выполненной работы и степень достижения поставленной цели исследования.

Под родовым объектом состава массовых беспорядков следует понимать безопасность в различных сферах, составными элементами которой являются общественная безопасность, экологическая безопасность, безопасность движения и эксплуатации транспорта, безопасность в сфере компьютерной информации.

Видовым объектом выступает общественная безопасность, которая также носит кумулятивный характер. Можно выделить общественную безопасность в сфере повседневной жизнедеятельности, общественную безопасность в сфере осуществления специальных видов работ, общественную безопасность в сфере обращения общеопасных предметов и материалов.

Непосредственным объектом состава массовых беспорядков является общественная безопасность в сфере повседневной жизнедеятельности.

Под массовыми беспорядками следует понимать совершение большим количеством людей (толпой) действий, направленных на нарушение установленных в обществе правил поведения, которые сопровождались насилием над гражданами, погромами, поджогами, уничтожением или повреждением имущества, оказанием вооруженного сопротивления представителю власти, применением оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих. При этом правила поведения могут быть установлены как законодателем, так и вытекать из морально-этических норм поведения.

Видится целесообразным Пленуму ВС РФ дать разъяснения критериев, по которым следует отличать группу лиц от толпы, оставив окончательное разрешение данного вопроса на усмотрение правоприменителя. Такими критериями могут стать обстановка совершения противоправных действий, связанность действий участников беспорядков и их количество, использование общеопасных предметов.

С 2014 года в ст. 212 УК РФ включен новый состав, предусматривающий ответственность за прохождение лицом обучения, заведомо для обучающегося проводимого в целях организации массовых беспорядков либо участия в них. Ответственность за данное преступление предусмотрена до десяти лет лишения свободы, то есть гораздо больше, нежели за само участие в массовых беспорядках или за их организацию. Поэтому представляется правильным, если санкции статьи будут приведены в соответствие со степенью общественной опасности деяний, т.е. ответственность за участие в массовых беспорядках или их организацию должна быть выше ответственности за прохождение обучения с целью организации массовых беспорядков или участия в них.

В связи с тем, что понятие насилие является довольно широким и неоднозначно понимается учеными и правоприменителями, то необходимо законодательное закрепление или разъяснение Верховного Суда РФ вопроса о тяжести насилия, которое охватывается составом массовых беспорядков. Однако автор считает, что причинение тяжкого вреда здоровью необходимо квалифицировать по совокупности с преступлением, предусмотренным ч. 2 ст. 212 УК РФ. Такая квалификация позволит учитывать не только антисоциальную направленность массовых беспорядков, но и степень наступивших общественно опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью конкретному человеку.

В настоящее время главными чертами погромов в уголовно-правовом смысле является уничтожение или повреждение имущества. Следовательно, этот признак должен быть исключен из ст. 212 УК РФ, так как в составе уже имеется признак уничтожения имущества.

В 2014 году был принят закон «Об участии граждан в охране общественного порядка», который предусматривает возможность народных дружинников оказывать правоохранительным органам помощь в целях защиты жизни, здоровья, чести и достоинства человека, собственности, интересов общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств, совершаемых в общественных местах. Тем самым видится целесообразным предусмотреть ответственность не только за оказание сопротивления представителям власти, но и иным лицам, исполняющим обязанности по пресечению массовых беспорядков.

При этом, как показывает практика, в ходе массовых беспорядков чаще используется не оружие, а иные предметы. Например, камни, брусчатка, обрезки арматуры, бейсбольные биты, «коктейли Молотова» и др. Тогда из буквального толкования текста нормы выходит, что воспрепятствование деятельности по пресечению массовых беспорядков с использованием вышеуказанных предметов не может быть квалифицировано как оказание вооруженного сопротивления представителю власти. Поэтому видится более логичным понимать под признаком массовых беспорядков оказание любого сопротивления, как представителям власти, так и лицам, пресекающим массовые беспорядки. Таким образом, признак оказание вооруженного сопротивления в ст. 212 УК РФ законодателю следует сформулировать следующим образом: «…, а также оказанием сопротивления представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по пресечению массовых беспорядков».

В правоприменительной практике возникают сложности с разграничением преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 212 УК РФ и ч. 2 ст. 213 УК РФ. В том случае, когда мотив совершенного деяния характеризуется хулиганскими или «экстремистскими» побуждениями, то разграничение составов, предусмотренных ч. 2 ст. 212 УК РФ и ч. 2 ст. 213 УК РФ следует проводить по непосредственному объекту. То есть квалификация деяния по ч. 2 ст. 212 УК РФ возможна только в том случае, если преступлением был причинен вред общественной безопасности в сфере повседневной жизнедеятельности.

Представляется правильным преступления, предусмотренные ст. 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» УК РФ и 280 «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» УК РФ отличать от преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 212 УК РФ по цели призывов, а также по конкретности формулировок того, к совершению каких именно действий призывает лицо.

Рассмотренные выше проблемы указывают на то, что состав массовых беспорядков требует детальной доработки законодателем с учетом уже сложившейся практики и системности уголовного права. Разрешение выше обозначенных проблем имеет не только теоретическое, но и практическое уголовно-правовое значение, поскольку от успешности их решения зависит в целом эффективность уголовно-правового регулирования в РФ.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные правовые акты

1. Артикул воинский 26 апреля 1715 года [Электронный ресурс]// Официальный сайт Исторического факультета Московского государственного факультета им. М.В. Ломоносова – Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/articul.htm Загл. с экрана.
2. Новгородская судная грамота 1471 года [Электронный ресурс] // Образовательный портал Слово. – Режим доступа: http://www.portal- slovo.ru/history/44686.php Загл. с экрана.
3. Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича [Электронный ресурс] // Электронная библиотека нехудожественной литературы по русской и мировой истории Библиотекарь.Ру. – Режим доступа: http://www.bibliotekar.ru/sobornoe-ulozhenie-1649/3.htm Загл. с экрана.
4. Судебник 1497 года (Текст). Российское законодательство X-XX веков [Электронный ресурс] // Библиотека Якова Кротова [сайт]. – Режим доступа: http://krotov.mfo/acts/16/2/pravohtm Загл. с экрана.
5. Уголовный кодекс РСФСР редакции 1922 года [Электронный ресурс] // Юридическая Россия. Федеральный правовой портал. – Режим доступа: http://law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1241523&subID=100096269,10009627 2,100096337,100096347,100096368#text Загл. с экрана.
6. Уголовный кодекс Российской Федерации : [принят Государственной Думой 24 мая 1996 года] : по состоянию на 10 октября 2015 г. – Москва : Проспект, КноРус, 2015. – 240 с.
7. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Типография Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Санкт-Петербург, 1845. – 922 с.
8. Устав Благочиния или Полицейский от 8 апреля 1782 г. [Электронный ресурс] // Amnesia. Лучшее из прошлого. – Режим доступа: http://amnesia.pavelbers.com/Straniza%20istorii%20Rossii%20%2095%20a.htm
9. Федеральный закон РФ от 13.12.1996 года № 150-ФЗ «Об оружии» // СПС «КонсультантПлюс».
10. Федеральный закон от 06.02.2011 г. № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
11. Федеральный закон от 07.02.2011 года № 3-ФЗ «О полиции» // СПС «КонсультантПлюс».
12. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СПС «КонсультантПлюс».
13. Федеральный закон от 19.06.2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // СПС «КонсультантПлюс».
14. Федеральный закон от 03.04.1995 г. № 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности» // СПС «КонсультантПлюс».
15. Приказ МВД РФ от 15 марта 2002 г. N 240 «Об утверждении Концепции развития Службы общественной безопасности МВД России» // СПС «КонсультантПлюс».
16. Georgia Code [Электронный ресурс] // Justia. – Режим доступа: http://law.justia.com/codes/georgia/2010/title-16/chapter-11/article-2/16-11-30/ Загл. с экрана.

Специальная литература

18. Абдульманов, А.А. Уголовно-правовые меры борьбы с массовыми беспорядками: автореф. дис. … канд. юриспруденции: 12.00.08 / Абдульманов Асхат Абдугоппорович. – Москва, 1994. – 25 с.
19. Абдульманов, А.А. Уголовно-правовые меры борьбы с массовыми беспорядками: дис. … канд. юрид. наук Москва: Академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 1994. – 251 с.
20. Агапов, П.В. Ответственность за массовые беспорядки по Уголовному кодексу РФ / П.В. Агапов // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://sartraccc.ru/Pub/agapov(26-03-05).htm#_edn5 Загл. с экрана.
21. Арипов, Э.А. Предупреждение массовых беспорядков / Э.А. Арипов // Российский следователь. – 2008. – № 8. – С.20-22.
22. Арипов, Э.А. Уголовная ответственность за массовые беспорядки (По материалам Кыргызской Республики и Российской Федерации) : дис. .канд. юрид. наук. Москва : Академия управления МВД РФ, 2008. – 249 с.
23. Афиногенов, С. Насилие и угроза в проекте нового Уголовного кодекса РФ, принятого Государственной Думой // Юридическая газета. — 1996. — № 4. – С. 89-95.
24. Ахметханов, А.Ф. Объект состава массовых беспорядков / А. Ф. Ахметханов // Российский следователь. -2012. – № 21. – С. 8-10.
25. Багмет, А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – 112 с.
26. Багмет, А. М. Массовые беспорядки как уголовно-правовое понятие /А. М. Багмет // Власть и управление на востоке России. – 2012. – № 3. – С. 121-124.
27. Багмет А.М. Понятие массовых беспорядков / А.М. Багмет // Вестник Волгоградской академии МВД России. – 2012. – № 3. – С.130-133.
28. Багмет, А. М. Ответственность индивидуума за преступления, совершенные в толпе / А. М. Багмет, В.В. Бычков // Законность. – 2006. – № 11. – С. 39-40.
29. Безсонов, Д.Д. Массовые преступления в общем и военно- уголовном праве. Диссертация на тему, утвержденную конференцией Александровской Военно-Юридической Академии [Электронный ресурс] /

Бессонов Д.Д. – С.-Пб.: Типо-лит. К. Л. Пентковского, 1907. – 498 с. – Режим доступа:

http://www.litres.ru/static/or3/view/or.html?art_type=4&file=1105855&art=48055 5&user=142138636&cover=/static/bookimages/01/10/58/01105865.bin.dir/011058 65.cover.jpg&uuid=a10b7cff-12da-11 e0-8c7e-ec5afce481 d9.

29. Болотное дело [Электронный ресурс] // Российская газета. – Режим доступа: http://www.rg.ru/sujet/4613/index.html . Загл. с экрана.
30. Борисов, С.В. Квалификация массовых беспорядков, хулиганства и преступлений экстремистской направленности: теория и практика / [С.В. Борисов, А.П. Дмитренко, В.А. Осипов и др.; отв. ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадников]. -М.: ИД «Юриспруденция», 2012. – 120 с.
31. Борисов, С.В. Квалификация преступлений экстремистской направленности: Учебное пособие / С.В. Борисов, А.В. Жеребченко. – М., 2010. – 288 с.
32. В Брюсселе сегодня массовая акция протеста переросла в беспорядки [Электронный ресурс] // Первый канал. Официальный сайт. – Режим доступа: http://www.1tv.ru/news/world/271287. Загл. с экрана.
33. В Читинской области вынесен приговор по делу о массовой драке в п. Харагун [Электронный ресурс] // СОВА Информационно-аналитический центр. – Режим доступа: http://www.sova-center.ru/racism- xenophobia/news/counteraction/2008/05/d Загл. с экрана.
34. Векленко, С.В. Особенность субъективной стороны массовых беспорядков / С.В. Векленко, А.И. Якунин // Вестник Воронежского института МВД России. – 2011. – № 3. – С. 4-11.
35. Воззвание военно-революционного комитета от 28 октября 1917 года [Электронный ресурс] // Документы XX века. – Режим доступа: http://doc20vek.ru/node/113 ec5afce481d Загл. с экрана.
36. Горелик, А.С. Конкуренция уголовно-правовых норм. Учебное пособие / Горелик А.С.. – 2-е изд., испр. и доп. – Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. ун-т, 1998. – 106 с.
37. Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 3. – М.: Рус. яз. 1981. – 556 с.
38. Дело о беспорядках на Манежной площади [Электронный ресурс] // Российская газета. – Режим доступа: http://www.rg.ru/sujet/4280/ Загл. с экрана.
39. Еникеев, М.И. Психология терроризма и массовых беспорядков / М.И. Еникеев // Lex Russica (Научные труды МГЮА). – 2007. – № 1. – С. 154­159.
40. За кишиневский «флешмоб» ответит Наталья Морарь [Электронный ресурс] // Информационное агентство. Агентство национальных новостей.     –               Режим             доступа: http://www.annews.ru/news/detail.php?ID=181880 Загл. с экрана.
41. Иванов, С. Кавказский погром без национального мотива / С.Иванов, М. Лемуткина [Электронный ресурс]// Газета.ш. – Режим доступа: http://www.gazeta.ru/2007/06/06/oashtml Загл. с экрана.
42. Иванов, В.Д. Уголовное право. Особенная часть: учебник. Ростов- на-Дону: Феникс, 2002. – 380 с.
43. Из 23 обвиняемых по делу о Сагре реальные сроки получили шестеро [Электронный ресурс] // Российская газета. – Режим доступа: http://www.rg.ru/2013/03/19/reg-urfo/prigovor-anons.html. Загл. с экрана.
44. Ильясов, А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. .канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – 222 с.
45. Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2006. – 797 с.
46. Кажкеева, Б.С. Некоторые аспекты объективной стороны преступлений, квалифицируемых как массовые беспорядки, по законодательству Российской Федерации и Республики Казахстан / Б.С. Кажкеева // Современное право. – 2014. – № 10. – С. 140-145.
47. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».
48. Коновалова, Ю.И. Массовые беспорядки. Социально- психологический и уголовно-правовой аспекты. / Ю.И. Коновалова // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2007. – Том 149, кн. 6.

• С. 238-241.
  49. Крылова, Н.Е. Гуманизация уголовного законодательства продолжается? Анализ проектов федеральных законов, одобренных Пленумом Верховного суда РФ 31 июля 2015 г. / Н.Е. Крылова // СПС «КонсультантПлюс».
  50. Лобов, С.А. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с поджогами : автореф. дис. … канд. юриспруденции: 12.00.08 / Лобов Сергей Александрович. – Москва, 2000. [Электронный ресурс] //Библиотека юридических наук – авторефераты и диссертации по правоведению и юриспруденции. – Режим доступа: http://lawtheses.com/ugolovno-pravovye-i-kriminologicheskie-problemy-borby-s- podzhogami .
  51. Лопашенко, Н.А. Административной преюдиции в уголовном праве
• нет! / Н.А. Лопашенко // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2011. – N 3(23). – С. 64-71.

52. Меркурьев, В.В. Ответственность за массовые беспорядки: вопросы квалификации и доказывания / В.В. Меркурьев, П.В. Агапов // Законность. – 2015. – № 1. – С. 54-56.
53. Мирная демонстрация в Лондоне переросла в беспорядки [Электронный ресурс] // Информационный портал Вести. ru. – Режим доступа: http://www.vesti.ru/doc.html?id=439774&cid=9 Загл. с экрана.
54. Новый юридический словарь/ Под ред. А.Н. Азрилияна. – М.: Институт новой экономики, 2006. – 1088 с.
55. Ожегов, С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 19-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – 750 с.
56. Отчет Судебного департамента при Верховном Суде РФ о числе осужденных по всем составам преступлений УК РФ [Электронный ресурс] // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном суде РФ. – Режим доступа: http://cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2013/f_10-a- osugd_po_vsem_sostavam_prestupleniy_UK_RF_za_1_polxls Загл. с экрана.
57. Оценочные признаки в Уголовном кодексе Российской Федерации: научное и судебное толкование: научно-практическое пособие / Ю.И. Антонов, В.Б. Боровиков, А.В. Галахова и др.; под ред. А.В. Галаховой. М.: Норма, 2014. – С. 260 // СПС «КонсультантПлюс».
58. Педагогика: Учебное пособие для студентов педагогических учебных заведений / Сластенин В.А. , Исаев И.Ф. [др.]; Издательство «Школа-Пресс», 1997 . [Электронный ресурс] // Библиотекарь.Ру (Библиотекарь Точка         Ру).       –                      Режим доступа: http: //www.bibliotekar.ru/pedagogika-3/24 htm.
59. Петров, А.В. Массовые беспорядки на Урале и в Западной Сибири в начале XX века // Полицейское право: история и современность. 2005, № 4. – С. 110-113.
60. Помазков, П.В. Борьба с преступлениями против общественного порядка: Дис. … канд.юрид.наук. Ростов-на-Дону , 2004. – 222 с.
61. Расследование массовых беспорядков в Харагуне продолжается [Электронный ресурс] // Чита!Ру Городской портал. – Режим доступа: https://www.chita.ru/news/8580/ Загл. с экрана.
62. Розенко, С.В. Массовые беспорядки (ст. 212 УК РФ): история развития и проблемы совершенствования // СПС «КонсультантПлюс».
63. Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 1. Общая часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В.

Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп.

• М. : Проспект, 2009. – 528 с.

64. Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп.

• М. : Проспект, 2009. – 672 с.

65. Соловьев, А. Массовые беспорядки: организация, участие, призывы к неподчинению / А. Соловьев // Российская юстиция. – 2000. – №7. – С.47-48.
66. Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года . Издание седьмое. Пересмотренное и дополненное. Санкт- Петербург, 1 892 г. – 796 с.
67. Толковый словарь Ушакова [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=2308 Загл. с экрана.
68. Уголовное право России. Часть Особенная : учебник для бакалавров / отв.ред. проф. Л.Л.Кругликов. – 4-е изд., перераб. и доп. – Москва : Проспект, 2013. – 816 с.
69. Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. И.В. Шишко. – Москва : Проспект, 2012. – 752 с.
70. Фортуна, Г.Ф. Уголовно-правовая борьба с массовыми беспорядками: автореф. дис. … канд. юриспруденции: 12.00.08 / Фортуна Геннадий Федорович. – Москва, 1992. – 19 с.
71. Химия. Большой энциклопедический словарь/Гл. ред. И.Л. Кнунянц. – 2-е изд. – Большая Российская энциклопедия, 1998. – 792 с.
72. Хохрин, С.А. Массовые беспорядки, совершаемые осужденными в исправительных учреждениях (уголовно-правовой и криминологический аспекты) : дис. .канд. юрид. наук. Рязань : Федеральная служба исполнения наказания Академия права и управления, 2011. – 204 с.
73. Хохрин, С.А. Массовые беспорядки: проблема определения понятия / С.А. Хохрин // Вестник Владимирского юридического института. – 2009. – № 4 (13). – С. 160-161.
74. Чиков, П. «Организация массовых беспорядков» становится универсальным обвинением [Электронный ресурс] / П.Чиков // СОЮЗаключенныХ. – Режим         доступа: http://zeki.su/publikacii/2012/5/30021714.html. Загл. с экрана.
75. Якунин А.И. Объект посягательства при массовых беспорядках / А.И. Якунин // Вестник Воронежского института МВД России. – 2011. – № 2. – С. 171. // Научная электронная библиотека Elibrary.ru – Режим доступа: http://elibrary.ru/query_results.asp.
76. Riot [Электронный ресурс] // Wikipedia The Free Encyclopedia. – Режим доступа: http://en.wikipedia.org/wiki/Riot#England_and_Wales Загл. с экрана.
77. Riots: Legal Aspects – Common Law [Электронный ресурс] // Law library – American Law and Legal Information. – Режим доступа: http://law.jrank.org/pages/1975/Riots-Legal-Aspects-Common-law.html. Загл. с экрана.

Материалы судебной практики

78. Апелляционное определение Магаданского областного суда № 22к- 523/2015 от 18.09.2015 г. [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. –        Режим               доступа: http://sudact.ru/regular/doc/LFzO0g6KKXL4/?regular-

txt=%D0%BC%D0%B0%D 1 %81 %D 1 %81 %D0%BE%D0%B2%D 1 %8B%D0% B5+%D0%B 1%D0%B5%D 1 %81 %D0%BF%D0%BE%D 1 %80%D 1 %8F%D0%B 4%D0%BA%D0%B8&regular-case_doc=&regular-doc_type=&regular- date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1445992231732&snippet_pos=2156#snippet .

80. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ N 80-о05-35сп от 22.12.2005 г. // СПС «КонсультантПлюс».
81. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12.03.2002 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // СПС «КонсультантПлюс».
82. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» // СПС «КонсультантПлюс».
83. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // СПС «КонсультантПлюс».
84. Приговор Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 14.05.2015 г. по делу № 1-253/2015 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты   РФ.    –               Режим         доступа: http: //sudact.ru/regular/doc/Yr2HNb8zFoQK/?regular-

txt=%D0%BC%D0%B0%D 1 %81 %D 1 %81 %D0%BE%D0%B2%D 1 %8B%D0% B5+%D0%B 1 %D0%B5%D 1 %81 %D0%BF%D0%BE%D 1 %80%D 1 %8F%D0%B 4%D0%BA%D0%B8&regular-case_doc=&regular-doc_type=1008&regular- date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1445994045868&snippet_pos=1580#snippet.

84. Приговор Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 13.08.2013 года [Электронный ресурс] // РосПравосудие. – Режим доступа’ https://rospravosudie.com/court-karabudaxkentskij-rajonnyj-sud- respublika-dagestan-s/act-417751482/.
85. Приговор Краснокаменского городского суда Забайкальского края по делу № 1-283/2012 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ . –        Режим               доступа: http://sudact.ru/regular/doc/8YdDz6hEiWH5/?page=3&regular-

doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-

case_doc=&regular-workflow_stage=&regular-date_to=&regular-area=&regular-

102

 

txt=%D 1 %81 %D 1 %82.+212+%D 1 %83%D0%BA&_=1446005620521 &regular- judge=&snippet_pos=108#snippet.

86. Приговор Лиманского районного суда Астраханской области от10.2010 г. [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. – Режим доступа: http://sudact.ru/regular/doc/SbfA1CeTI5ob/?page=4&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular- case_doc=&regular-workflow_stage=&regular-date_to=&regular-area=&regular- txt=%D 1 %81 %D 1 %82.+212+%D 1 %83%D0%BA&_=1446005665230&regular- judge=&snippet_pos=13 6#snippet.
87. Приговор Петрозаводского городского суда Республики Карелия № 1-874/2013 1-58/4 1-58/2014(1-874/2013) 1-58/2014 от 13.01.2014 г. [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. – Режим доступа: http: //sudact.ru/regular/doc/Oj JqE081 XvQX/?regular-

txt=%D1%81%D1%82.+282+%D0%A3%D0%9A+%D0%A0%D0%A4&regular- case_doc=&regular-doc_type=&regular-date_from=&regular-date_to=&regular- workflow_stage=&regular-area=&regular-court=&regular- judge=&_=1456201708528&snippet_pos=116#snippet.

88. Приговор Самарского областного суда от 30.11.2010 года [Электронный ресурс] // РосПравосудие. Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sud-samarskaya-oblast-s/act- 455174684/.
89. Приговор Свердловского областного суда [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. – Режим доступа: http://sudact.ru/regular/doc/WXQvEVumRVd2/?page=2&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular- case_doc=&regular-workflow_stage=&regular-date_to=&regular-area=&regular- txt=%D 1 %81 %D 1 %82.+212+%D 1 %83%D0%BA&_=1446004991093&regular- judge=&snippet_pos=33166#snippet.
90. Приговор Центрального районного суда города Челябинска суда [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. – Режим

103

доступа:                 http://sudact.ru/regular/doc/1ZAE1E7oQSL/?page=4&regular-

doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular- case_doc=&regular-workflow_stage=&regular-date_to=&regular-area=&regular- txt=%D 1 %81 %D 1 %82.+212+%D 1 %83%D0%BA&_=1446005665230&regular- judge=&snippet_pos=224#snippet .

 

² Иванов С. Кавказский погром без национального мотива / С.Иванов, М. Лемуткина // Газета.ги URL: http://www.gazeta.ru/2007/06/06/oa_241076.shtml (дата обращения: 05.12.2014).

³ Дело о беспорядках на Манежной площади // Российская газета URL: http://www.rg.ru/sujet/4280/ (дата обращения: 05.12.2014).

¹   За кишиневский «флешмоб» ответит Наталья Морарь // Информационное агентство Агентство национальных новостей. URL: http://www.annews.ru/news/detail.php?ID=181880 (дата обращения: 13.05.2015)

² Мирная демонстрация в Лондоне переросла в беспорядки // Информационный портал Вести.т. URL: http://www.vesti.ru/doc.htmT?id=439774&tid=9 (дата обращения: 13.05.2015)

³ В Брюсселе сегодня массовая акция протеста переросла в беспорядки // Первый канал. Официальный сайт. URL: http://www.1tv.ru/news/world/271287 (дата обращения: 13.05.2015)

¹ Хохрин С.А. Массовые беспорядки, совершаемые осужденными в исправительных учреждениях (уголовно-правовой и криминологический аспекты) : дис. …канд. юрид. наук. Рязань : Федеральная служба исполнения наказания Академия права и управления, 2011. – С. 8.

9

²  Артикул воинский 26 апреля 1715 года // Официальный сайт Исторического факультета Московского государственного факультета им. М.В. Ломоносова URL:http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/articul.htm (дата обращения: 17.05.2015).

²    Устав Благочиния или Полицейский от 8 апреля 1782 г. // Электронный ресурс URL: http://amnesia.pavelbers.com/Straniza%20istorii%20Rossii%20%2095%20a.htm (дата обращения: 17.05.2015).

⁷ Безсонов Д.Д. Указ. соч. – С. 222.

³Там же. – С. 115.

²Там же.

³ Уголовное право России. Часть Особенная : учебник для бакалавров / отв.ред. проф. Л.Л.Кругликов. – 4-е изд., перерабю и доп. – Москва : Проспект, 2013. – С. 423.

² Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. И.В. Шишко. – Москва : Проспект, 2012. – С. 399.

³ Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 309.

³  Приговор Свердловского областного суда [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/WXQvEVumRVd2/?page=2&regular-doc_type=1008&regular-court=&regular- date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular-date_to=&regular-area=&regular- txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446004991093&regular- judge=&snippet_pos=33166#snippet (дата обращения: 18.10.2015).

²  Агапов П.В. Ответственность за массовые беспорядки по Уголовному кодексу РФ / П.В. Агапов // Электронный ресурс URL: http://sartraccc.ru/Pub/agapov(26-03-05).htm#_edn5 (дата обращения 04.04.2015).

³  Соловьев А. Массовые беспорядки: организация, участие, призывы к неподчинению / А. Соловьев // Российская юстиция. – 2000. – №7. – С.47.

Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 19-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – С. 459.

² Боровиков В.Б. Уголовный закон в практике районного суда / Под ред. А.В. Галаховой. М., 2010. С. 486 Цит. по: Оценочные признаки в Уголовном кодексе Российской Федерации: научное и судебное толкование: научно-практическое пособие / Ю.И. Антонов, В.Б. Боровиков, А.В. Галахова и др.; под ред. А.В. Галаховой. М.: Норма, 2014. – С. 260 // СПС «КонсультантПлюс».

txt=%D0%BC%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5+%D0%B 1%D0%B5%D1%81 %D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%8F%D0%B4%D0%BA%D0%B8&regular-case_doc=&regular- doc_type=1008&regular-date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1445994045868&snippet_pos=1580#snippet (дата обращения: 18.10.2015).

³ Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. .канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 61.

³ Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 19-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – С. 432.

² Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 69.

³ Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 19-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – С. 545.

³Педагогика: Учебное пособие для студентов педагогических учебных заведений / Сластенин В.А. , Исаев И.Ф. [др.]; Издательство «Школа-Пресс», 1997 . [Электронный ресурс] // Библиотекарь.Ру (Библиотекарь Точка Ру) URL: http://www.bibliotekar.ru/pedagogika-3/245.htm (дата обращения: 27.01.2016).

³ Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».

³ Иванов В.Д. Уголовное право. Особенная часть: учебник. Ростов-на-Дону: Феникс, 2002. – С. 222.

%D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%8F%D0%B4%D0%BA%D0%B8&regular-case_doc=&regular- doc_type=1008&regular-date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1445994045868&snippet_pos=1580#snippet (дата обращения: 18.10.2015).

³ Арипов Э.А. Уголовная ответственность за массовые беспорядки (По материалам Кыргызской Республики и Российской Федерации) : дис. .канд. юрид. наук. Москва : Академия управления МВД РФ, 2008. – С. 138.

58

³ Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».

² Меркурьев В.В. Ответственность за массовые беспорядки: вопросы квалификации и доказывания / В.В. Меркурьев, П.В. Агапов // Законность. – 2015. – № 1. – С. 55.

63

¹ п. 5 ст. 12, п. 3 ст. 15 ФЗ «О полиции» от 07.02.2011 года № З-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».

² п. з.1 ст. 13 ФЗ «О федеральной службе безопасности» от 03.04.1995 г. № 40-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».

³ ст. 18 ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» от 06.02.2011 г. № 27-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».

⁴ Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. .канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 67.

66

³ Векленко С.В. Особенность субъективной стороны массовых беспорядков / С.В. Векленко, А.И. Якунин // Вестник Воронежского института МВД России. – 2011. – № 3. – С. 6.

² В Читинской области вынесен приговор по делу о массовой драке в п. Харагун // СОВА Информационно- аналитический центр URL: http://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/news/counteraction/2008/05/d13458 (дата обращения: 28.04.2016).

³          Федеральный закон от 19.06.2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // СПС «Консульт

^[1] Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 4.

^[2]  Болотное дело // Российская газета URL: http://www.rg.ru/sujet/4613/index.html (дата обращения: 05.12.2014).

^[3] Приговор Самарского областного суда от 30 ноября 2010 года [Электронный ресурс] // РосПравосудие. Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sud-samarskaya-oblast-s/act-455174684/ (дата обращения: 01.12.2014).

^[4]    Чиков П. «Организация массовых беспорядков» становится универсальным обвинением / П.Чиков // СОЮЗаключенныХ URL: http://zeki.su/publikacii/2012/5/30021714.html (дата обращения: 05.12.2014).

^[5] Отчет Судебного департамента при Верховном Суде РФ о числе осужденных по всем составам преступлений УК РФ URL:                                                                                                    http://cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2013/f_10-a-

osugd_po_vsem_sostavam_prestupleniy_UK_RF_za_1_pol_2013.xls (дата обращения: 05.12.2014).

^[6]Ярошевский М.Г. История психологии. М. : 1966. – С. 554. Цит. по Хохрин С.А. Массовые беспорядки, совершаемые осужденными в исправительных учреждениях (уголовно-правовой и криминологический аспекты) : дис. …канд. юрид. наук. Рязань : Федеральная служба исполнения наказания Академия права и управления, 2011. – С. 13.

^[7]  Новгородская судная грамота 1471 года // Образовательный портал Слово URL: http://www.portal- slovo.ru/history/44686.php (дата обращения: 15.05.2015).

^[8] Арипов Э.А. Уголовная ответственность за массовые беспорядки (По материалам Кыргызской Республики и Российской Федерации) : дис. .канд. юрид. наук. Москва : Академия управления МВД РФ, 2008. – С. 54.

^[9] Судебник 1497 года (Текст). Российское законодательство X-XX веков // Библиотека Якова Кротова [сайт]. URL: http://krotov.info/acts/16/2/pravo_01.htm (дата обращения: 15.05.2015).

^[10] Хохрин С.А. Массовые беспорядки, совершаемые осужденными в исправительных учреждениях (уголовно-правовой и криминологический аспекты) : дис. .канд. юрид. наук. Рязань : Федеральная служба исполнения наказания Академия права и управления, 2011. – С. 14.

^[11]             Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. .канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 17.

^[12]             Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 3. – М.: Рус. яз. 1981. – С. 190.

^[13]             Там же. – С. 189.

^[14]Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича // Электронная библиотека нехудожественной литературы по русской и мировой истории Библиотекарь.Ру URL:http://www.bibliotekar.ru/sobornoe- ulozhenie-1649/3.htm (дата обращения: 17.05.2015).

^[15] Там же.

^[16]             Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2006. – С. 286.

^[17]             Там же.

^[18]             Арипов Э.А. Уголовная ответственность за массовые беспорядки (По материалам Кыргызской Республики и Российской Федерации) : дис. .канд. юрид. наук. Москва : Академия управления МВД РФ, 2008. – С. 57.

^[19]             Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Типография Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Санкт-Петербург, 1845. – С. 103.

^[20]             Там же. – С. 107.

^[21]             Там же. – С. 110.

^[22]             Там же. – С. 111.

^[23]             Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года . Издание седьмое. Пересмотренное и дополненное. Санкт-Петербург, 1992 г. – С. 216.

^[24]             Там же.

^[25]             Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 6.

^[26]             Там же. – С. 7.

^[27]             Безсонов Д.Д. Массовые преступления в общем и военно-уголовном праве. Диссертация на тему, утвержденную конференцией Александровской Военно-Юридической Академии / Бессонов Д.Д. – С.-Пб.: Типо-лит. К. Л. Пентковского, 1907. – С. 192 URL:

http://www.litres.ru/static/or3/view/or.html?art_type=4&file=1105855&art=480555&user=142138636&cover=/stati c/bookimages/01/10/58/01105865.bin.dir/01105865.cover.jpg&uuid=a10b7cff-12da-11e0-8c7e-ec5afce481d9 (дата обращения: 21.05.2015).

^[28]             Там же. – С. 193.

^[29]             Там же. – С. 199.

^[30]             Там же. – С. 212.

^[31]             Там же. – С. 222.

^[32]             Петров А.В. Массовые беспорядки на Урале и в Западной Сибири в начале XX века // Полицейское право: история и современность. 2005, № 4. – С. 112.

^[33]             Воззвание военно-революционного комитета от 28 октября 1917 года // Документы XX века. Электронный ресурс. URL: http://doc20vek.ru/node/113 ec5afce481d9 (дата обращения: 22.05.2015).

^[34]             Уголовный кодекс РСФСР редакции 1922 года // Юридическая Россия. Федеральный правовой портал. URL:

http://law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1241523&subID=100096269,100096272,100096337,100096347,100096 368#text (дата обращения: 22.05.2015).

^[35]             Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 1. Общая часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 111.

^[36]             Там же. – С. 113.

^[37]Там же. – С. 117.

^[38] Приказ МВД РФ от 15 марта 2002 г. N 240 «Об утверждении Концепции развития Службы общественной безопасности МВД России» // СПС «КонсультантПлюс».

23

^[39] Якунин А.И. Объект посягательства при массовых беспорядках / А.И. Якунин // Вестник Воронежского института МВД России. – 2011. – № 2. – С. 171. // Научная электронная библиотека Elibrary.ru Режим доступа: http://elibrary.ru/query_results.asp (дата обращения: 07.12.2014).

^[40]             Там же.

^[41]             Там же.

^:Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 27.

^[43]             Там же. – С. 27.

^[44]             Помазков П.В. Борьба с преступлениями против общественного порядка: Дис. … канд.юрид.наук. Ростов- на-Дону , 2004. – с. 56.

^[45]             Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 340.

^[46]             Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. И.В. Шишко. – Москва : Проспект, 2012. – С. 399.

^[47]             Апелляционное определение Магаданского областного суда № 22к-523/2015 от 18.09.2015 г. [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/LFzO0g6KKXL4/?regular- txt=%D0%BC%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5+%D0%B 1%D0%B5%D1%81 %D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%8F%D0%B4%D0%BA%D0%B8&regular-case_doc=&regular- doc_type=&regular-date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1445992231732&snippet_pos=2156#snippet (дата обращения: 18.10.2015).

27

^[48]             Приговор Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 14.05.2015 г. по делу № 1 -253/2015 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/Yr2HNb8zFoQK/?regular-

txt=%D0%BC%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5+%D0%B 1%D0%B5%D1%81 %D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%8F%D0%B4%D0%BA%D0%B8&regular-case_doc=&regular- doc_type=1008&regular-date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1445994045868&snippet_pos=1580#snippet (дата обращения: 18.10.2015).

^[49]             Якунин А.И. Объект посягательства при массовых беспорядках / А.И. Якунин // Вестник Воронежского института МВД России. – 2011. – № 2. – С. 171. // Научная электронная библиотека Elibrary.ru Режим доступа: http://elibrary.ru/query_results.asp (дата обращения: 03.10.2015).

^[50]             Там же.

^[51]             Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. .канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 52.

^[52]             Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 29.

^[53]             Ахметханов А.Ф. Объект состава массовых беспорядков / А. Ф. Ахметханов // Российский следователь. – 2012. – № 21. – С. 10.

^[54]             Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ N 80-о05-35сп от 22.12.2005 г. // СПС «КонсультантПлюс».

^[55] Приговор Краснокаменского городского суда Забайкальского края по делу № 1-286/2012 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/rt5QTlLw2fNu/?page=3&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular- date_to=&regular-area=&regular-txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446005620521&regular- judge=&snippet_pos=108#snippet (дата обращения: 18.10.2015).

30

^[56]             Багмет А. М. Массовые беспорядки как уголовно-правовое понятие [Текст] /А. М. Багмет // Власть и управление на востоке России. – 2012. – № 3. – С. 124.

^[57]             Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ N 80-о05-35сп от 22.12.2005 г. // СПС «КонсультантПлюс».

^[58]  Хохрин С.А. Массовые беспорядки: проблема определения понятия / С.А. Хохрин // Вестник Владимирского юридического института. – 2009. – № 4 (13). – С. 161.

^[59]             Абдульманов А.А. Уголовно-правовые меры борьбы с массовыми беспорядками: автореф. дис. … канд. юриспруденции: 12.00.08 / Абдульманов Асхат Абдугоппорович. – Москва, 1994. – С. 15.

^[60]             Арипов Э.А. Предупреждение массовых беспорядков / Э.А. Арипов // Российский следователь. – 2008. – № 8. – С. 21.

^[61]             Багмет А.М. Понятие массовых беспорядков / А.М. Багмет // Вестник Волгоградской академии МВД России. -2012. – № 3. – С.132.

^[62]             Там же. – С.132.

^[63] Новый юридический словарь/ Под ред. А.Н. Азрилияна. – М.: Институт новой экономики, 2006. – С. 29.

^[64] Там же. – С. 565.

^[65] Там же. – С. 459.

^[66]Там же. – с. 40.

^[67] Беспорядок                       [Электронный ресурс] // Толковый словарь Ушакова URL:

http://ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=2308 Wales (дата обращения: 18.09.2015).

^[68]             Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 95.

^[69]             Там же. – С. 32.

^[70]             Там же. – С. 31.

^[71]             Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 336.

^[72]             Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 32.

^[73]             Там же. – С. 32.

^[74]             Розенко С.В. Массовые беспорядки (ст. 212 УК РФ): история развития и проблемы совершенствования // СПС «КонсультантПлюс».

^[75]             Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 1. Общая часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 239.

^[76]             Фортуна Г.Ф. Уголовно-правовая борьба с массовыми беспорядками: автореф. дис. … канд. юриспруденции: 12.00.08 / Фортуна Геннадий Федорович. – Москва, 1992. – С. 13.

^[77]  Хохрин С.А. Массовые беспорядки: проблема определения понятия / С.А. Хохрин // Вестник Владимирского юридического института. – 2009. – № 4 (13). – С. 161.

^[78]             Приговор Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 14.05.2015 г. по делу № 1-253/2015 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/Yr2HNb8zFoQK/?regular-

^[79] Riot [Электронный ресурс] // Wikipedia The Free Encyclopedia URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Riot#England_and_Wales (дата обращения: 18.03.2015).

^[80]             Riots: Legal Aspects – Common Law [Электронный ресурс] // Law library – American Law and Legal Information URL: http://law.jrank.org/pages/1975/Riots-Legal-Aspects-Common-law.html (дата обращения: 18.03.2015).

^[81]             Georgia Code [Электронный ресурс] //Justia URL: http://law.justia.com/codes/georgia/2010/title-16/chapter- 11/article-2/16-11-30/ (дата обращения: 18.03.2015).

^[82]  Хохрин С.А. Массовые беспорядки: проблема определения понятия / С.А. Хохрин // Вестник Владимирского юридического института. – 2009. – № 4 (13). – С. 161.

40

^[83]             Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 336.

^[84] Арипов Э.А. Уголовная ответственность за массовые беспорядки (По материалам Кыргызской Республики и Российской Федерации) : дис. .канд. юрид. наук. Москва : Академия управления МВД РФ, 2008. – С. 130.

^[85]             Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 67.

^[86] Коновалова Ю.И. Массовые беспорядки. Социально-психологический и уголовно-правовой аспекты. / Ю.И. Коновалова // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2007. – Том 149, кн. 6. – С. 238.

^[87]             Соловьев А. Массовые беспорядки: организация, участие, призывы к неподчинению // Российская юстиция. – 2000. – N 7. – С. 48.

^[88]             Приговор Самарского областного суда от 30.11.2010 года [Электронный ресурс] // РосПравосудие. Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sud-samarskaya-oblast-s/act-455174684/ (дата обращения: 01.12.2014).

^[89]             Коновалова Ю.И. Массовые беспорядки. Социально-психологический и уголовно-правовой аспекты. / Ю.И. Коновалова // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2007. – Том 149, кн. 6. – С. 238.

^[90]             Меркурьев В.В. Ответственность за массовые беспорядки: вопросы квалификации и доказывания / В.В. Меркурьев, П.В. Агапов // Законность. – 2015. – № 1. – С. 55.

^[91]             Уголовное право России. Часть Особенная : учебник для бакалавров / отв.ред. проф. Л.Л.Кругликов. – 4-е изд., перерабю и доп. – Москва : Проспект, 2013. – С. 402.

^[92]             Там же. – С. 432.

^[93] Меркурьев В.В. Ответственность за массовые беспорядки: вопросы квалификации и доказывания / В.В. Меркурьев, П.В. Агапов // Законность. – 2015. – № 1. – С. 56.

46

^[94]             Приговор Лиманского районного суда Астраханской области от 27.10.2010 г. [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/SbfA1CeTI5ob/?page=4&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular- date_to=&regular-area=&regular-txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446005665230&regular- judge=&snippet_pos=136#snippet (дата обращения: 17.11.2015).

^[95]             Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 338.

^[96]             Кажкеева Б.С. Некоторые аспекты объективной стороны преступлений, квалифицируемых как массовые беспорядки, по законодательству Российской Федерации и Республики Казахстан / Б.С. Кажкеева // Современное право. -2014. – № 10. – С. 144.

^[97] Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 339.

^[98]  Хохрин С.А. Массовые беспорядки, совершаемые осужденными в исправительных учреждениях (уголовно-правовой и криминологический аспекты) : дис. .канд. юрид. наук. Рязань : Федеральная служба исполнения наказания Академия права и управления, 2011. – С. 77.

^[99]             Приговор Центрального районного суда города Челябинска суда [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/1ZAE1E7oQSL/?page=4&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular- date_to=&regular-area=&regular-txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446005665230&regular- judge=&snippet_pos=224#snippet (дата обращения: 05.11.2015).

^[100] Приговор Краснокаменского городского суда Забайкальского края по делу № 1-283/2012 [Электронный ресурс]              //                               Судебные                                    и                 нормативные                 акты                 РФ                  URL:

http://sudact.ru/regular/doc/8YdDz6hEiWH5/?page=3&regular-doc_type=1008&regular-court=&regular- date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular-date_to=&regular-area=&regular- txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446005620521&regular-judge=&snippet_pos=108#snippet (дата обращения: 05.11.2015).

^[101]            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».

^[102]            Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 19-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – С. 174.

^[103] Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 19-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – С. 199.

^[104]Там же. – С. 618.

^[105] Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. И.В. Шишко. – Москва : Проспект, 2012. – С. 190.

52

^[106]            Оценочные признаки в Уголовном кодексе Российской Федерации: научное и судебное толкование: научно-практическое пособие / Ю.И. Антонов, В.Б. Боровиков, А.В. Галахова и др.; под ред. А.В. Галаховой. М.: Норма, 2014. – С. 260 // СПС «КонсультантПлюс».

^[107]           Афиногенов С. Насилие и угроза в проекте нового Уголовного кодекса РФ, принятого Государственной Думой // Юридическая газета. — 1996. — № 4. – С. 93.

^[108]            Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. .канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 63.

53

^[109]            Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. — М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2001. – С. 301.

^[110]            Там же. – С. 301.

^[111]            Там же. – С. 301.

^[112]            Горелик А.С. Конкуренция уголовно-правовых норм. Учебное пособие / Горелик А.С.. – 2-е изд., испр. и доп. – Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. ун-т, 1998. – С. 74.

54

^[113] Там же. – С. 86.

^[114]            Приговор Лиманского районного суда Астраханской области от 27.10.2010 г. [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/SbfA1CeTI5ob/?page=4&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular- date_to=&regular-area=&regular-txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446005665230&regular- judge=&snippet_pos=136#snippet (дата обращения: 17.11.2015)

^[115]           Приговор Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 13.08.2013 года [Электронный ресурс] // РосПравосудие. Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-karabudaxkentskij-rajonnyj-sud- respublika-dagestan-s/act-417751482/(дата обращения: 17.11.2015)

^[116]           Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».

56

^[117]           Уголовное право России. Часть Особенная : учебник для бакалавров / отв.ред. проф. Л.Л.Кругликов. – 4-е изд., перерабю и доп. – Москва : Проспект, 2013. – С. 423.

^[118]            Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 337.

^[119]            Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. .канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 63.

^[120]           Приговор Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 14.05.2015 г. по делу № 1 -253/2015 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http://sudact.ru/regular/doc/Yr2HNb8zFoQK/?regular-

txt=%D0%BC%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5+%D0%B 1%D0%B5%D1%81

57

^[121]            Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 19-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1987. – С. 429.

^[122]     Погром                    [Электронный ресурс] // Толковый словарь Ушакова URL: http://ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=49788 (дата обращения: 18.09.2015).

^[123]           Лобов С.А. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с поджогами : автореф. дис. … канд. юриспруденции: 12.00.08 / Лобов Сергей Александрович. – Москва, 2000. [Электронный ресурс] //Библиотека юридических наук – авторефераты и диссертации по правоведению и юриспруденции. Режим доступа: http://lawtheses.com/ugolovno-pravovye-i-kriminologicheskie-problemy-borby-s-podzhogami (дата обращения: 01.12.2014).

^[124]           Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 42.

^[125]            Приговор Самарского областного суда от 30.11.2010 года [Электронный ресурс] // РосПравосудие. Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sud-samarskaya-oblast-s/act-455174684/ (дата обращения: 01.12.2014).

^[126]            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».

^[127]                  С. 1004.

^[128]            Приговор Свердловского областного суда г.Екатеринбурга от 28.08.2013 года [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ URL: http: http://sudact.ru/regular/doc/WXQvEVumRVd2/?page=2&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular- date_to=&regular-area=&regular-txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446004991093&regular- judge=&snippet_pos=33166#snippet (дата обращения: 01.11.2015).

^[129]           Федеральный закон РФ от 13.12.1996 года № 150-ФЗ «Об оружии» // СПС «КонсультантПлюс».

^[130]           Постановление Пленума ВС РФ от 12.03.2002 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // СПС «КонсультантПлюс».

^[131]            Борисов С.В. Квалификация массовых беспорядков, хулиганства и преступлений экстремистской направленности: теория и практика / [С.В. Борисов, А.П. Дмитренко, В.А. Осипов и др.; отв. ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадников]. -М.: ИД «Юриспруденция», 2012. – С. 17.

^[132] Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 72.

62

^[133]           п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 12.03.2002 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // СПС «КонсультантПлюс».

^[134]           Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».

^[135]           Химия. Большой энциклопедический словарь/Гл. ред. И.Л. Кнунянц. – 2-е изд. – Большая Российская энциклопедия, 1998. – С. 420.

^[136]           Меркурьев В.В. Ответственность за массовые беспорядки: вопросы квалификации и доказывания / В.В. Меркурьев, П.В. Агапов // Законность. – 2015. – № 1. – С. 55.

64

^[137]            п. 8 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» // СПС «КонсультантПлюс».

^[138]            Ильясов А.З. Уголовно-правовые и криминологические проблемы массовых беспорядков : дис. …канд. юрид. наук. Махачкала : Дагестанский государственный университет, 1999. – С. 67.

^[139]            Российское уголовное право : Особенная часть / под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. – М., 1997. – С. 243.

^[140]            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 2 / Бриллиантов А.В., Долженкова Г.Д., [др.]; под общ. ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд. – 2015. // СПС «КонсультантПлюс».

65

^[141] Коновалова Ю.И. Массовые беспорядки. Социально-психологический и уголовно-правовой аспекты. / Ю.И. Коновалова // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2007. – Том 149, кн. 6. – С. 239.

^[142]            Еникеев М.И. Психология терроризма и массовых беспорядков / М.И. Еникеев // Lex Russica (Научные труды МГЮА). – 2007. – № 1. – С. 158.

^[143]            Багмет А. М. Ответственность индивидуума за преступления, совершенные в толпе / А. М. Багмет, В.В. Бычков // Законность. – 2006. – № 11. – С. 24.

^[144] Там же. – С. 6.

^[145]Там же. – С. 9.

^[146] Багмет А.М. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков: монография. / А.М. Багмет, В.В. Бычков. – М.: Проспект, 2009. – С. 28.

^[147]           Расследование массовых беспорядков в Харагуне продолжается //Чита!Ру Городской портал URL: https://www.chita.ru/news/8580/ (дата обращения: 28.04.2016).

^[148] Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 340.

^[149]           Абдульманов А.А. Уголовно-правовые меры борьбы с массовыми беспорядками: дис. … канд. юрид. наук Москва: Академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 1994. – С. 186.

^[150]           Из 23 обвиняемых по делу о Сагре реальные сроки получили шестеро // Российская газета [Электронный ресурс] http://www.rg.ru/2013/03/19/reg-urfo/prigovor-anons.html (дата обращения: 21.02.2016 г.)

^[151]           Уголовное право. Особенная часть : учебник / под ред. И.В. Шишко. – Москва : Проспект, 2012. – С. 426.

^[152]           Уголовное право России. Часть Особенная : учебник для бакалавров / отв.ред. проф. Л.Л.Кругликов. – 4-е изд., перерабю и доп. – Москва : Проспект, 2013. – С. 424.

77

^[153] Кассационное определение Верховного Суда РФ от 22.12.2005 г. по делу N 80-о05-35сп // Судебная система РФ Режим доступа: http://sudbiblioteka.ru/vs/text_big2/verhsud_big_33419.htm

78

^[154]           п. 5 Постановления Пленума ВС РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» от 15.11.2007 г. №45 // СПС «КонсультантПлюс».

^[155]           Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Г.Н. Борзенков, Л.В. Иногамова-Хегай, В.С. Комиссаров [и др.]; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Проспект, 2009. – С. 337.

^[156] п. 2 Постановления Пленума ВС РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» от 15.11.2007 г. №45 // СПС «КонсультантПлюс».

^[157]           п.1 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СПС «КонсультантПлюс».

^[158]            Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // СПС «КонсультантПлюс».

81

^[159] Приговор Самарского областного суда от 30 ноября 2010 года [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. Режим доступа: http://sudact.ru/regular/doc/iRZiOVGlDbmI/?page=3&regular- doc_type=1008&regular-court=&regular-date_from=&regular-case_doc=&regular-workflow_stage=&regular- date_to=&regular-area=&regular-txt=%D1%81%D1%82.+212+%D1%83%D0%BA&_=1446005620521&regular- judge=&snippet_pos=32012#snippet (дата обращения: 01.12.2014).

82

^[160]                                                                                                           Приговор № 1-874/2013 1-58/4 1-58/2014(1-874/2013) 1-58/2014 от 13.01.2014 г. Петрозаводского городского суда Республики Карелия [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. Режим доступа:                                                                                 http://sudact.ru/regular/doc/OjJqE081XvQX/?regular- M=%D1%81%D1%82.+282+%D0%A3%D0%9A+%D0%A0%D0%A4&regular-case_doc=&regular- doc_type=&regular-date_from=&regular-date_to=&regular-workflow_stage=&regular-area=&regular- court=&regular-judge=&_=1456201708528&snippet_pos=116#snippet (дата обращения: 01.12.2014).

^[161]            Борисов С.В. Квалификация преступлений экстремистской направленности: Учебное пособие / С.В. Борисов, А.В. Жеребченко. – М., 2010. – С. 180.

^[162] Постановление Пленума ВС РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» от 15.11.2007 г. №45 // СПС «КонсультантПлюс».

^[163]           Крылова Н.Е. Гуманизация уголовного законодательства продолжается? Анализ проектов федеральных законов, одобренных Пленумом Верховного суда РФ 31 июля 2015 г. / Н.Е. Крылова // СПС «КонсультантПлюс».

^[164]           Лопашенко Н.А. Административной преюдиции в уголовном праве – нет! / Н.А. Лопашенко // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2011. – N 3(23). – С. 71.